Одинсон не успел закончить свою мысль, когда Вольштагг впереди него вдруг остановился и шепнул:
— Смотри, озеро, кусты, видишь? — Тор присмотрелся и положительно кивнул. — Сейчас обойдём и будем на месте.
Над озером луна светила особенно ярко. Охотники внимательно осматривались, пробираясь к своей цели, шли вдоль озера и не чувствовали, как следом за ними в такт шагов следовал мощный и бесшумный зверь: блестящая грива его — ночная тьма, янтарные глаза — отблески луны. Зверь повёл ноздрями, сладко вдохнул, облизнулся, предвкушая, как станет терзать свежее мясо.
Одинсон несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, настраиваясь на нужный лад. Что бы ни случилось, они схватят чернокнижника, что до аппетитов Вольштагга — как-то выкрутится и всё равно сделает по-своему. Подобравшись совсем близко, охотники затаились у высоких кустов жасмина. Оба сразу же заметили свет и осторожно вышли из своего укрытия. Свет лился из окна, через которое компаньоны увидели отчётливо, словно днём, молодого брюнета. Вольштагг плотоядно облизнулся, представляя, как повалит парня на пол, раздвинет ему ноги и навалится сверху, внушая ужас и трепет.
— Такое чувство, словно он нас поджидает, — шепнул Тор.
— Не говори ерунды, он не всесилен, — шикнул рыжебородый. — Пойдём.
С каждой минутой абсурдность ситуации набирала обороты. Вольштагг, как видно, решил добросовестно сыграть свою роль: он перешёл на грузный и торопливый шаг, тем временем как Тор передвигался исключительно в тени.
— Слава всевышнему! — взмолился рыжебородый. — Мы выбрались! Мы спасены! Слава богу!
Орденовец, широко шагая, устремился к заветной двери, грузно ступая по ступеням, постучал в дверь, заметив на полотне прямо перед своим лицом росчерки колдовских печатей.
— Бога ради откройте дверь! — умоляюще пробасил охотник и снова чуть тише постучал. — Кто есть дома? Прошу, помогите! Мы заблудились в лесу! Помогите ради бога!
Тор тяжело сглотнул. Должно быть, Вольштагг хотел сказать «я», но вышло «мы», и деваться было уже некуда. Орденовец вытащил пистолет, напряжённо сжимая рукоятку, и настороженно держал палец на спусковом крючке. Оружие в руке скрывали полы накидки, один взмах — и выстрел получится быстро и точно.
— Прошу, откройте! — решительно вторил Тор, включаясь в дешёвую игру компаньона.
Послышался звук открывающегося засова. Охотники затаили дыхание, наблюдая, как дверное полотно медленно открывалось им навстречу. Дверь распахнулась целиком, чуть слышно ударилась о стену. В лицо Вольштаггу дыхнуло ароматом сухих трав и теплом очага, но на пороге никого не было.
— Прошу, проходите! — раздался голос хозяина из глубины избы.
Тор шумно сглотнул, сжимая рукоятку скорострелки в руке, палец на курке дрогнул. Вольштагг решительно шагнул в тепло колдовского дома, компаньон поспешно ввалился за ним и немедленно закрыл дверь. Взгляду охотников предстала чертовски подозрительная картина. Изба была небольшой, и все её удобства как на ладони. Возле стены каменный подтопок, в топке горел огонь, потрескивали поленья, в горячей нише томился прикрытый котёл. Над разделочным столом несколько простых полок, уставленных столовой утварью; смотанные в метёлки травы подвешены под потолком, на другой полке ряд пузатых книг с чёрными корешками. Возле окна обеденный стол, две лавки с обеих сторон и пару стульев. В углу у подтопка устланный шкурой табурет, а на нём клубком скрутился чёрный кот. У Тора перехватило дыхание, он вперился взглядом в спину хозяина избы. Тот стоял лицом к столу и спиной к ним, он неспешно измельчал что-то в ступке, тонкие пальцы сжимали пестик, без усилия растирая ингредиенты.
Вольштагг оглядел избу пристальным взглядом, заметив в противоположном углу приличную постель, и снова метнул взгляд на хозяина дома. Колдун попался, это точно.
— Нам, право, неудобно было беспокоить вас, — подал голос Вольштагг, охотник откинул полу накидки, и его рука взлетела вверх.
— Ну разумеется, — голос колдуна сочился ядом, а на губах точно играла дьявольская улыбка.
— Ну ладно, — грубо осёк Вольштагг, больше он не играл и не собирался ломать комедию. — Повернись, дьявольское отродье, никуда ты теперь не денешься. Но, если будешь сговорчивым, может, договоримся. Ты в курсе, что один твой кот тянет на пытки в подземельях святого ордена, а там и признание в колдовстве из тебя клещами вытащат.
Спина чернокнижника которая была и без того до безобразия прямой и изящной, стала ровной, словно в него кол забили. Тор вышел из-за спины компаньона и, скинув свою накидку на пол для удобства, прицелился колдуну в плечо. Одинсон легко сладит с колдуном, если дойдёт до рукопашной: Локи не был похож на человека, который способен защититься в грубой схватке.
— Признание? — переспросил колдун и медленно обернулся. Он вальяжно облокотился на стол позади себя и взглянул на Вольштагга, откровенно забавляясь. — Тебе не нужно признание, так ведь? Ты явился с другой целью.
Одинсон вздрогнул, когда увидел, как вольготно и расслабленно выглядел молодой человек: чёрные штаны облегали его ноги, словно вторая кожа, чёрная рубашка подчёркивала узкую грудь и женственные бёдра молодого колдуна, верхние пуговицы были расстёгнуты, обнажая бледную шею. Казалось, колдун сиял магическим светом, соблазняя взглядом и своим видом. Локи вёл себя неразумно, значило ли это, что у него в рукаве были пару козырей?
— Я тебе покажу, для чего я пришёл, будешь послушным мальчиком, договоримся, — Вольштагг плотоядно ухмыльнулся, не опуская при этом пистолет.
— Нет, — покачал головой колдун. — Не о чем тут говорить. Бери своего друга и уходи.
Тора от слов юнца даже перекосило, так и хотелось возразить, что они вовсе не друзья. Хотя возмущение это перекрывало вызывающее поведение мальчишки. Он предлагал им уйти? Почему? С какой стати колдун был столь добр? Или это просто уловка?
— Ты, наверное, не понял… — начал было рыжебородый, уверенно сделав пару шагов в сторону колдуна.
— Нет, это ты не понял, Вольштагг. Если уйдёте сейчас, я вас не трону, в противном случае исход один…
— Ты ляжешь под меня, как продажная девка! — взревел Вольштагг и с чувством собственного достоинства нажал на спусковой крючок, да вместо победного клича из его горла вырвался яростный и возмущённый вой. Он схватился за плечо, что резануло острой разрывающей плоть болью. Орденовец выронил своё заветное оружие, на которое так уповал, и взревел пуще прежнего, чувствуя пальцами горячую кровь на ладони: — Стреляй в него, Тор, чёрт тебя дери!
Но Тор застыл, как каменное изваяние, с вытянутой рукой. Одно движение пальца — и выстрел, только охотник медлил. С немыслимой скоростью он соображал, что именно произошло, а случилось то, чего даже он не мог ожидать: пуля из пистолета Вольштагга, которую тот выпустил в Локи, настигла его самого. Как колдун это провернул? Тор не собирался становиться жертвой собственного оружия.
— Ну, с ним-то всё ясно, — махнул рукой колдун, и стонущего Вольшатагга, как пушинку, вдруг развернуло и рывком невидимой дубины шарахнуло о стену. Тот неслабо ударился головой, загремели вилы и мётлы, повалились на пол, а вместе с ними и охотник святого ордена без сознания, из пробитого плеча тонкой струйкой сочилась кровь.
Кот на табурете встрепенулся, поднял голову, стал потягиваться и зевать, мутными со сна жёлтыми глазами осматриваясь по сторонам. Картина лёгкого беспорядка его не смутила, он облизнулся и, сложив лапки, умостил на них чёрную голову.
— Зачем ты преследуешь меня, Тор? — полюбопытствовал Лафейсон. Между ними была всё ещё приличная дистанция, ожидать можно было любой реакции, скорее всего, импульсивной, но охотник медлил, и это вызывало тёплую улыбку на губах мага. Ещё мгновение спустя преследователь опустил руку, больше не целясь в него.
— Откуда ты знаешь моё имя? — Одинсон не хотел спрашивать, говорить с колдуном было опасно, но любопытство тормошило.
— Слышал о твоих предпочтениях: пытаешь адептов, выпытываешь секреты, обворовываешь мертвецов, обещая оставить их в живых, — Лафейсон развёл руками, впрочем, не обвиняя гостя в его мелких слабостях. — С ними не сложно сладить. Но я откровенно не понимаю, почему я снова вижу тебя у своего порога, я разве не дал тебе понять, такая сила неподвластна твоим жалким потугам.