-- Временно, -- сказал Дортмундер.
Проскер посмотрел на майора и сказал:
-- Это называется соучастием.
Гринвуд не удержался и Одарил ногой по голени адвоката.
-- Ты никогда не научишься?!
Проскер повернулся к нему и сказал спокойно, но с явным раздражением:
-- Довольно, Гринвуд.
-- Мне, конечно, не по душе эта идея, -- признался майор, -- но, полагаю, иного выхода нет.
-- Вот именно.
Айко пожал плечами.
-- Что ж, ладно.
-- До скорого, -- сказал Дортмундер и направился к двери.
-- Минуточку! -- быстро вставил майор. -- Подождите, пока я вызову подкрепление. Мне не хотелось бы оставаться с пленником наедине.
-- Хорошо, -- кивнул Дортмундер, и вся компания стояла у двери, пока майор отдавал распоряжения по селектору.
Проскер безмятежно развалился в кресле и благостно всем улыбался, засунув правую руку в карман пижамы. Вскоре в комнату вошли, два коренастых негра.
-- Я дам вам знать, майор, -- сказал Дортмундер.
-- Отлично. Надеюсь на вас.
Дортмундер хмыкнул и вышел, за ним последовали остальные.
Майор на родном языке дал приказание людям, чтобы Проскера заперли в подвале. Они уже взяли адвоката за локти, когда тот небрежно бросил:
-- Славные ребята, эти пятеро. Но очень наивны.
-- Прощайте, мэтр, -- сказал майор.
Проскер сохранил свой приветливый вид, когда два негра тянули его к двери.
-- Вы отдаете себе отчет, -- спокойно продолжил он, -- что ни у одного из них не мелькнуло и мысли: а собираетесь ли вы им платить, когда получите изумруд?
-- Моkа! -- рявкнул майор, и подручные остановились на полпути к двери. -- Каminа lоЬа dai, -- приказал майор, и парни отнесли Проскера обратно в кресло. -- Тоrоlinа, -- велел майор, и его люди вышли из комнаты.
Проскер был сама улыбка.
-- А вы поделились с ними этой мыслью? -- спросил майор.
-- Безусловно, нет.
-- Почему?
-- Майор, Вы негр, а я белый. Вы солдат, а я адвокат. Вы африканец, а я американец. И между тем я чувствую, что между нами есть что-то общее, майор, то, чего нет между мной и ушедшими джентльменами.
Майор медленно сел за свой письменный стол.
-- Вам-то какой интерес, Проскер?
Проскер продолжал улыбаться.
Я надеялся, что вы мне это и объясните.
В среду, в девять часов вечера, два дня спустя после встречи у майора Айко, Дортмундер пришел в "Бар-и-Гриль" и кивнул головой Ролло.
-- Рад тебя видеть, -- приветствовал тот.
-- Остальные на месте?
-- Все, кроме пива с солью. Твой стакан бурбона там.
-- Спасибо.
Дортмундер прошел в помещение, где вокруг стола сидели Келп, Гринвуд и Чефуик. В свете свисавшей с потолка на черном проводе лампы лежали многочисленные вещественные доказательства готовящегося преступления: фотографии, схемы и планы Пятой авеню. Сорок шестой улицы и банка.
Дортмундер сел около пустого стакана, обменялся приветствиями с присутствующими и налил себе бурбона.
-- Ну, что вы думаете?
-- Трудно, -- ответил Келп.
-- Паршиво, -- сказал Гринвуд.
-- Согласен, -- кивнул Чефуик. -- А ты как полагаешь, Дортмундер?
Открылась дверь, и 'вошел Марч. Он, занял свободный стул и, потупившись, произнес:
-- Проклятые пробки? Не то я был бы здесь раньше всех.
-- Вопрос: сумеем ли мы потом смыться? Твое мнение, Марч?
-- Оттуда не уйти, -- весомо сказал Марч, -- это уж точно.
Возьмите светофоры -- на каждом перекрестке, и все всегда красные. Бели ехать но Сорок шестой к Мэдисон, застрянешь посреди первого же квартала.. На Пятой авеню получше -- там "зеленая волна", но движение такое напряженное, что больше тридцати не дашь. Разве можно смыться при скорости тридцать в час?
-- А ночью? -- подсказал Дортмундер.
-- Полегче, -- признал Марч, -- но светофоров не меньше.
К тому же в центре полно полицейских, так что там не очень-то нарушишь. Но даже если и пойдешь на красный, то в тебя непременно кто-то врежется. Нет, что днем, что ночью, на машине оттуда не уйти.
-- Снова на вертолете? -- предложил Гринвуд.
-- Я уже думал, -- ответил Келп, -- но это не выход. Здание имеет сорок этажей, а банк находится в нижнем. Нельзя посадить вертолет на улице, а если посадить его на крышу, потом придется уходить на лифте, что нежелательно, потому что полицейским достаточно отключить питание, чтобы подобрать нас как сардинок в консервной банке.
-- Ясно, -- сказал Марч. -- Удрать с угла Сорок шестой улицы и Пятой авеню невозможно.
Дортмундер кивнул и повернулся к Чефуику.
-- А замки?
Чефуик покачал головой.
-- Я не опускался в хранилище, но судя во тому, что я видел на этаже, они не из тех, которые легко взломать. Понадобиться пластиковая бомба и, вероятно, придется просверливать дыры.
Много времени и много шума.
Дортмундер опять кивнул и посмотрел на Келпа и Гринвуда.
-- У вас есть предложения, идеи?
-- Я думал о том, чтобы пройти через стены, -- сказал Келп, -- но это тоже невозможно.
Бронированная комната в подвале окружена камнем, электрическими кабелями, канализацией и еще бог весть чем. А железобетонные стены толщиной в два с лишним метра снабжены системой, вызывающей тревогу прямо в комиссариате полиции.
В этом же районе.
-- Я представил себе, что произойдет, если мы просто войдем, вытащим оружие и заявим, что это ограбление, -- сказал Гринвуд.
-- Прежде всего нас сфотографируют. Вообще-то меня это не смущает, но только не там. К тому же все служащие здания имеют под рукой кнопки тревоги на своих рабочих местах. Вход в хранилище всегда заперт, если кто-нибудь не входит в него или не выходит. Там две двери с решетками и коридор между ними; они никогда не открываются одновременно. Полагаю, внизу у них есть и еще какие-нибудь сюрпризы. Даже если удастся составить план, как благополучно убраться оттуда, все равно работа невыполнима.
-- Это точно, -- согласился Дортмундер. -- Я только хотел узнать, не подумал ли кто о чем-нибудь, что не пришло мне в голову.
-- Похоже, нет, -- признал Чефуик.
-- Другими словами, все кончено? Мы отказываемся? -- спросил Келп.
--Я этого не говорил, -- заметил Дортмундер, -- я не говорил, что работа невыполнима. Ясно лишь, что мы не сумеем ее выполнить. Атака "в лоб" тут ничего не даст. Нам удалось выудить у Айко грузовики, вертолет, локомотив и, я уверен, мы могли попросить у него бог весть что. Но он не в силах дать нам ничего такого, что поможет делу. Он даст нам танк -- но и это не выход.
-- Потому что с ним не удрать, -- заметил Марч.
-- Точно.
-- Тем не менее, было бы интересно повести танк, -- задумчиво проговорил Марч.
-- Подожди минуту, -- вмешался Келп. -- Дортмундер, когда ты говоришь, что никто из нас не может выполнить эту работу, это означает, что работа невыполнима.
-- Нет, не обязательно, -- возразил Дортмундер. -- Нас здесь пятеро, и ни один из пятерых не в состоянии достать этот изумруд из банка. Но это не означает, что никто на свете не в состоянии достать его.
-- Ты хочешь ввести в игру нового? -- спросил Гринвуд.
-- Я хочу обратиться к специалисту, -- ответил Дортмундер.
-- На этот раз мы нуждаемся в специалисте в совсем другой области.
-- Какого рода специалист? -- спросил Гринвуд.
Келп добавил:
-- Кто?
-- Великий Миазмо, -- провещал Дортмундер.
Наступило молчание, потом все начали улыбаться.
-- Здорово, -- одобрил Гринвуд.
-- Ты хочешь обработать Проскера? -- спросил Келп.
-- У меня нет доверия к Проскеру, -- ответил Дортмундер.
Улыбки погасли и уступили место выражению неприязни.
-- Кого же тогда, если не Проскера? -- спросил Чефуик.
-- Одного из служащих банка, -- сообщил Дортмундер.
Улыбки вновь расцвели на губах.
Майор был около биллиарда, когда чернокожий секретарь, поблескивая стеклами очков, ввел Келпа в комнату.
Рядом с бильярдом в глубоком кожаном кресле развалился Проскер. Пижама исчезла. Адвокат, одетый в строгий элегантный костюм, с явным удовольствием потягивал какой-то напиток из высокого запотевшего бокала.