Редко ударились первые капли дождя по задраенным люкам в кубрик. Гроза идёт. Как бы не разметало об эти скалы “Ясный”-то... Впрочем, Мейк наверняка сам все видит.
Эрик снова потряс Раймонда. Тускло замерцали стекла пенсне, а взгляд было толком не понять в полумраке, но Эрику вдруг показалось, что док тоже не очень-то в себе.
- Очнись, док, - глухо прохрипел Эрик.
В каюте до тошноты воняло лекарствами. Раймонд и его опаивать думал, да Эрик не дался - и без того справится. Сломанные рёбра почти срослись, правая рука тоже, хоть и была ещё примотана к телу кожаными ремнями. А под бинтами на левом предплечье выглядывали мудрёные линии, теперь уже шрамы, не только краска. Не поймёшь, что именно сотворила с татуировкой Джейна, но кривые значки и вправду вернули с того света.
Только сейчас всё не так...
От сосущей теперь под рёбрами пустоты будто сводило желудок. Эрик нехотя приподнял голову и вгляделся в темноту за пределами освещённого круга от фонаря. Что ж так темно-то? Эрика снова замутило. Духотища. К демонам всё это...
Наконец Раймонд зашевелился и повернул голову.
Эрик разглядел широченные зрачки. Чернота заволакивала, хотелось сильнее стиснуть пальцы и ощутить прежнюю яркость жизни - своей и чужой. Чтобы вновь разгорелись теплом ладони, забилось где-то в горле сердце, запульсировали вены, разнося по телу огонь силы. Но Эрик только задохнулся от глухоты.
Пустота. Дыра в сердце, как пробоина в старом судне. Тесные путы, точно он связан по рукам и ногам и не может шевельнуть и пальцем: нет воли, нет силы, нет жизни. И то - не ощущения дока. То его собственная немощь. Оборвали связь с миром, сбросили со скалы в чёрную бездну, и он до сих пор летит, не чувствуя больше ничего вокруг. Нет силы. Нет магии.
Словно чужие разжались пальцы Эрика на плече судового врача, зато тот вдруг очухался. Эрик сполз по переборке и осел рядом с ним.
- Поделись, а?
- Поделиться? - безжизненно отозвался Раймонд.
- Ну, что ты там принимаешь вместо лекарственной дури. Вместе веселее будет.
Раймонд медленно посмотрел на одну из склянок и также медленно подвинул её, едва не перевернув на стол.
- Э, да ты и в самом деле того, дружище...
Эрик забрал у Раймонда из ватных рук склянку и принюхался. Пахнет странно, но не так резко, как лечебные мази. Может и правда глотнуть - и позабыть на время, что вокруг. Он уже потянулся к чудесной настойке доктора, но шум идущей грозы заглушили крики из команды.
В кубрик по трапу вломились матросы второй вахты, а с ними и Мейкдон, изрядно взмыленный. Оглядевшись, он добрёл до каюты дока.
- Раймонд, - рявкнул он, встряхнув бедолагу. - А, проклятье, снова ты... а ну, давай, очухивайся, помощь твоя нужна. Капитан зовёт всех наверх.
- Стряслось что? - подал голос Эрик, опираясь о переборку и вставая.
- Стряслось, - проворчал старпом. - Война стряслась. Ивварцы, говорят, напирают, помощь наша нужна. - Тут Мейк взглянул пристальней на Эрика, замершего в тени у корпуса, и повёл плечом. - Здоровых зовём, раненые на корабле остаться могут.
Эрик громко фыркнул.
- Списали меня уже в утиль?
- Это уж как док скажет. Эй, Раймонд, - чуть ли не за шкирку схватил своей огромной ручищей Мейкдон щуплого докторишку. - В воду тебя окунуть, что ли?
- Перестань, - вяло отмахнулся Раймонд и потёр глаза под пенсне.
- Можно этому двигаться-то хоть? - кивнул старпом на Эрика.
- Коли хочет, пусть двигается. Коли не хочет, то и не надо, а тогда... - бессвязно забормотал судовой врач и начал сползать на палубу.
- Вот мать его, - махнул рукой Мейк и бросил Эрику: - Ладно, иди, если сможешь. Чего тебе в тепле-то не сидится?
- По капитану соскучился, - хмуро отозвался Эрик и поковылял собирать вещи и оружие для вылазки.
Готовились всю ночь. Вскоре на верхней палубе, ещё окутанной сумеречным дождём, собралась большая часть экипажа. Белели в темноте матросские рубахи, по-деловому сновали мальцы, будто тоже готовы были броситься в бой.
Под отдалённое ворчание затихающей грозы Сагиш нетерпеливо вышагивал по палубе, а Мейкдон допрашивал несчастного Дени сотней тысяч вопросов: где, что произошло, сколько идти и прочее.
Эрик осторожно приподнял сломанную, но подзажившую руку, зубами ухватил конец ремня и затянул перевязь туже, прижимая локоть к телу. Плевать, он и с одной рукой на что-нибудь сгодится - всё лучше, чем отлеживать бока в кубрике. Дышалось тоже трудно, но этого он никому не покажет.