Как мне наносили самую первую (и единственную до недавнего времени) татуировку у основания черепа, я, конечно же, не помнил. Третий пентакль Юпитера ставят ещё в младенчестве, вскоре после рождения. Он есть у всех, даже у Нетронутых. Экстрасенсы же украшают себя самыми разнообразными печатями на протяжении всей своей жизни. Чем дольше длится их карьера, тем больше на них татуировок. Все они служат дополнительной защитой, кроме того, показывают статус обладателя.
Я провёл ногтями по Четвёртому пентаклю в последний раз, и тут до меня дошло, что сказал Фрэнк:
– Лафита? Это тот, который пират?
– Да. Пират, – крякнул Фрэнк.
– Местечко-то классное! – Я сбросил руки вниз, подавляя соблазн почесаться ещё, и задумался о полуразвалившемся кирпичном здании старой кузни, ныне переоборудованной в бар. При жизни пирата Жана Лафита кузня служила ему пристанищем. Предполагалось, что именно в ней он прятал свои сокровища во время пребывания в Новом Орлеане. Теперь же там зависали любители тусоваться – в основном взрослые, но каждый год на Хеллоуин «Кузня» устраивала тематические пиратские вечеринки для детей.
– Нас не на вечеринку приглашают, Алекс. У племянницы доктора Миджли… – Фрэнк снова открыл записную книжку и прочитал имя. – Стефани Бауэр, судя по всему, проблема с остаточной энергетикой. Ты помнишь, что это такое?
Остаточная энергетика. Фуф. Я ведь только вчера о ней читал…
– Ну, это когда…
– У тебя от зубов должно отскакивать, вот так. – Фрэнк щёлкнул пальцами. – Ты не можешь так долго вспоминать. Остаточная энергетика – это зацикленный, повторяющийся в настоящем отголосок события или эмоционального всплеска, произошедшего в прошлом. Присутствие призрака в этом случае не наблюдается, – прочитал он словно по учебнику, вгоняя меня в краску. – В понедельник снова пройдёмся по типам явлений. Не забудь повторить их на выходных.
– Обязательно, – отчеканил я, стараясь не выдать раздражения. Меньше всего мне хотелось сидеть за домашкой. – Не так уж всё и серьёзно, да? Она уже обращалась к городским экстрасенсам?
Фрэнк смерил меня взглядом, способным заморозить кипяток:
– Я не интересовался. Твой отец дал доктору Миджли мой номер и сказал, что мы поможем. И если уж твой отец наконец-то смирился с тем, что его сын экстрасенс, мы просто обязаны оказать племяннице доктора Миджли всю необходимую помощь.
– В понедельник? – уточнил я, силясь скрыть трепет надежды в голосе.
– Нет. Сейчас. – Фрэнк сунул записную книжку в сумку, которую всегда брал с собой на дело. «Походный набор» экстрасенса: морская соль, святая вода, мирра, сапёрная лопатка, нож, ломик, моток верёвки, блокнот с карандашами, фонарик, налобный фонарик на батарейках, разукрашенный печатями Соломона (и ещё несколькими дополнительными сигилами, на которых настоял Фрэнк), экземпляр книги «Охота за привидениями: руководство для экстрасенса» и палка для эскрима. Такой же комплект лежал и в моём рюкзаке. Что бы ни произошло, мы всегда должны быть наготове.
– Стефани и её пятилетний сын живут рядом с «Кузней». Она рассказала, что мальчик перед сном отправился в туалет бара и наткнулся на мужчину, лежащего без сознания в луже крови. Теперь пареньку снятся кошмары. Бедная женщина рыдала в трубку. Я пообещал ей, что мы заглянем сегодня.
– Сегодня?! Но почему сегодня? – захныкал я. – Уже почти выходные, и я договорился о встрече с Джейсоном и Ханной.
В этот момент сквозь стену кабинета просочилась голова миссис Уилсон:
– Не спорь с ним, дитя. Лучше иди и помоги бедной женщине и её напуганному сыну.
– Ты не помогаешь, – огрызнулся я, обиженный тем, что меня назвали дитём. Да, формально я всё ещё был ребёнком. Но больше себя им не чувствовал. С тех пор как я съехал от папы, многое изменилось, но миссис Уилсон осталась прежней. Пухленькая женщина-привидение, до недавних пор обитавшая в нашем доме, решила, что мне не помешает материнская забота, и следом за мной перебралась к Фрэнку. И, что хуже всего, он разрешил ей остаться!