– Страйк, я думаю, вам понравится наша старая жестяная кастрюля. – Он ласково похлопал «Афродиту» животу. – Она стара… но ещё полна сил. И вряд ли мы будем принимать на её борту каких-нибудь послов или адмиралов.
Страйкальски вздохнул, все еще думая о своем изящном «Ганимеде».
– Полагаю, она будет возить почту. И это все, что от неё потребуется.
Коб философски пожал плечами.
– В любом случае, это лучше, чем вонять ракетным топливом. Глубокий космос?
Страйк покачал головой.
– Венера-Марс.
Коб задумчиво почесал подбородок.
– Маршрут через перигелий. Горячая работенка.
Страйк снова окинул взглядом непритязательный внешний вид корабля.
– Да поможет мне импульсный монитор.
Коб кивнул в знак согласия.
– Последний в своем классе.
Он не был вдохновляющим зрелищем. Фантастически неправильно названный «Афродитой» двадцатипушечный импульсный монитор был построен около десяти лет назад, в период, непосредственно предшествовавший Инциденту Ионического Покорения. Корабль в первую очередь предназначался для использования атомной тяги, а его импульсный контур был настроен на межзвездные перелеты. По крайней мере, так считал его конструктор. В те дни межзвездная астронавигация находилась в стадии становления, и на момент запуска «Афродиты» импульсный контур считался последним словом в области космических двигателей.
Ее конструктор, Харлан Хендрикс, был награжден за нее Орденом Почетного Легиона, и каждый адмирал флота с серебряными галунами мечтал поднять свой флаг на корабле такого класса. Всего их было три. «Артемида», «Андромеда» и прототип… старушка «Афродизиак». Эти три корабля отправились на Каллисто после того, как рейд на Фобос положил начало вражде между ионийцами и Соларианским Синдикатом.
Все три корабля потерпели сокрушительные неудачи.
Энергичным офицерам, командовавшим тремя мониторами, схема показалась слишком привлекательной для их маленьких шаловливых ручек. Они использовали их… в некотором роде, неправильно.
«Артемида» взорвалась. «Андромеда» исчезла в направлении Волос Вероники, раскалившись добела от жара разорвавшейся камеры ядерного деления и извергая во все стороны гамма-излучение. А у «Афродиты» лопнули камеры правого борта, из-за чего она израсходовала свои запасы чудовищной разрушительной энергии, вращаясь, как вертушка на День Независимости, с двадцатикратной перегрузкой, пока все ее внутреннее оборудование – включая экипаж – не превратилось в кашеобразное месиво внутри герметичного корпуса.
«Афродита» была подготовлена для космоса. И поскольку импульсный контур был неотъемлемой частью ее конструкции, схема была перестроена… и опечатана. Она превратилась в рабочую лошадку, становясь с каждым годом все более сварливой. Она перевозила персонал… Она перевозила руду. Она перевозила скитерботы и была заправщиком ракетного топлива. Теперь ей предстояло развозить почту. Она должна будет вылетать из Венерпорта и отправляться в Каналополис, Марс, без задержек и отклонений. Этого требовали правила, традиции и адмирал Горман, командующий Флотом Внутренних Планет. И теперь Дэвид Фаррагут Страйкальски III должен был проследить за тем, чтобы так и было…
Вахтенный офицер, подтянутая блондинка в безупречно сером костюме, изящно отдала честь, когда Страйк и Коб прошли через клапан.
Страйк почувствовал себя немного неуютно. Он, конечно, знал, что по меньшей мере треть персонала на борту небоевых кораблей Флота Внутренних Планет составляли женщины, но у него никогда не было женщин на борту его собственного корабля, и он был совершенно уверен, что предпочел бы видеть их где-нибудь в другом месте.
Коб почувствовал его неловкость.
– Это была Селия Грэм, Страйк. Лейтенант. Офицер радарной службы. Она хороша.
Страйк покачал головой.
– Не люблю женщин в космосе. Мне с ними неуютно.
Коб пожал плечами.
– Селия – единственный офицер. Но около четверти нашего экипажа – женщины. – Он ехидно ухмыльнулся. – Равные права, знаете ли.
– Без сомнения, – кисло прокомментировал его собеседник. – Так вот почему они назвали этот корабль «Афродита»?
Уитли счел уместным счесть этот вопрос риторическим и промолчал.
Страйк опустил голову, чтобы не задеть арку переборки мостика. Коб последовал за ним. Он провел капитана через джунгли хромированных труб к главным панелям управления. Страйк опустился в противоперегрузочное кресло перед красной пломбой «ОПАСНОСТЬ» на реостате импульсного контура.
– Похоже на фонтан в аптеке, правда? – прокомментировал Коб.