«Артемида» взорвалась. «Андромеда» исчезла в направлении Волос Вероники, раскалившись добела от жара разорвавшейся камеры ядерного деления и извергая во все стороны гамма-излучение. А у «Афродиты» лопнули камеры правого борта, из-за чего она израсходовала свои запасы чудовищной разрушительной энергии, вращаясь, как вертушка на День Независимости, с двадцатикратной перегрузкой, пока все ее внутреннее оборудование – включая экипаж – не превратилось в кашеобразное месиво внутри герметичного корпуса.
«Афродита» была подготовлена для космоса. И поскольку импульсный контур был неотъемлемой частью ее конструкции, схема была перестроена… и опечатана. Она превратилась в рабочую лошадку, становясь с каждым годом все более сварливой. Она перевозила персонал… Она перевозила руду. Она перевозила скитерботы и была заправщиком ракетного топлива. Теперь ей предстояло развозить почту. Она должна будет вылетать из Венерпорта и отправляться в Каналополис, Марс, без задержек и отклонений. Этого требовали правила, традиции и адмирал Горман, командующий Флотом Внутренних Планет. И теперь Дэвид Фаррагут Страйкальски III должен был проследить за тем, чтобы так и было…
Вахтенный офицер, подтянутая блондинка в безупречно сером костюме, изящно отдала честь, когда Страйк и Коб прошли через клапан.
Страйк почувствовал себя немного неуютно. Он, конечно, знал, что по меньшей мере треть персонала на борту небоевых кораблей Флота Внутренних Планет составляли женщины, но у него никогда не было женщин на борту его собственного корабля, и он был совершенно уверен, что предпочел бы видеть их где-нибудь в другом месте.
Коб почувствовал его неловкость.
– Это была Селия Грэм, Страйк. Лейтенант. Офицер радарной службы. Она хороша.
Страйк покачал головой.
– Не люблю женщин в космосе. Мне с ними неуютно.
Коб пожал плечами.
– Селия – единственный офицер. Но около четверти нашего экипажа – женщины. – Он ехидно ухмыльнулся. – Равные права, знаете ли.
– Без сомнения, – кисло прокомментировал его собеседник. – Так вот почему они назвали этот корабль «Афродита»?
Уитли счел уместным счесть этот вопрос риторическим и промолчал.
Страйк опустил голову, чтобы не задеть арку переборки мостика. Коб последовал за ним. Он провел капитана через джунгли хромированных труб к главным панелям управления. Страйк опустился в противоперегрузочное кресло перед красной пломбой «ОПАСНОСТЬ» на реостате импульсного контура.
– Похоже на фонтан в аптеке, правда? – прокомментировал Коб.
Страйкальски печально кивнул, думая о мягких обводах мостика «Ганимеда».
– Но, в любом случае, для нас она – дом.
Густой венерианский туман окутал верхние палубы корабля, заволакивая иллюминаторы и полностью закрывая обзор поля снаружи. Страйк потянулся к микрофону внутренней связи.
– Внимание. Всему офицерскому составу собраться на ходовом мостике в 18:00 для капитанского брифинга. Вахтенному офицеру отозвать всех рядовых, находящихся в увольнительной…
Уитли вскочил на ноги, и вся его расслабленность исчезла.
– Приказы, капитан?
– Мы ничего не можем предпринять, пока сюда не прибудет новый инженер. Они пришлют кого-то с «Антигоны», и я ожидаю его к 600:00. Тем временем вы возьмете на себя его часть работы. Проследите, чтобы мы заправились и были готовы к взлёту к 602:00. База начнет погрузку почты в 599:30. Вот, пожалуй, и все.
– Да, сэр. – Уитли отсалютовал и повернулся, чтобы уйти. У переборки он остановился. – Капитан, – спросил он, – кто будет новым старпомом?
Страйк вытянул длинные ноги на стальной палубе.
– Лейтенант Хендрикс, Ай. Ви. Хендрикс, так сказано в приказе.
Коб на мгновение задумался, а затем пожал плечами.
– Ай. Ви. Хендрикс, – он покачал головой. – Не знаю такого.
Офицеры ТРК «Афродиты» ещё совещались с капитаном, когда Коб и сопровождавшая его девушка поднялись на ходовой мостик. Она была высокой и темноволосой, с правильными чертами лица и бледно-голубыми глазами. На ней был служебный джемпер с двумя серебряными полосками на погонах, но даже бесформенная одежда не могла скрыть очевидной подтянутости ее фигуры.
Страйк стоял спиной к переборке и обращался к остальным.
– …вот и вся история. Мы должны пролететь в пределах 28 000 000 миль от Сола. Орбита – трансмеркурианская гиперболическая. Поскольку Марс находится в оппозиции, нам придется идти через перигелий, и это будет работа не из приятных. Но я уверен, что эта старая кастрюля выдержит. Я полагаю, что старикан, что её проектировал, не был таким некомпетентным, как о нём говорят. Но Космические Правила строго регламентируют перевозку почты. Это важно для вас, Эванс. Ваша астрогация должна быть точной. С точностью в двадцать пять миль плюс-минус от кратчайшего маршрута. И не будет никаких изменений орбиты. А теперь, мистер Уилкинс, убедитесь, что холодильные установки проверены, особенно в гидропонных камерах. Чистый воздух будет иметь большое значение.
– Это, пожалуй, все, что я могу вам сказать. Как только прибудет наш довольно неторопливый старпом, мы сможем отправить в полет открытки тети Нелли. – Он кивнул. – Вот и вся история. Корабль взлетит через… – Он взглянул на свой наручный хронограф, – …через час и пять минут.
Офицеры вышли, и в помещение просунул голову Коб Уитли.
– Капитан?
– Входите, Коб.
Темные брови Страйка нахмурились при виде девушки в форме, появившейся в дверях.
Лицо Коба было серьезным, но в его глазах светилось скрытое веселье.
– Капитан, могу я представить вам лейтенанта Хендрикс? Лейтенанта Ай-ви Хендрикс?
Страйк непонимающе посмотрел на девушку.
– Наш новый старпом, капитан, – подсказал Уитли.
– Э-э… добро пожаловать на борт, мисс Хендрикс, – только и смог вымолвить капитан.
Взгляд девушки был холодным и недружелюбным.
– Спасибо, капитан, – её голос был подобен звяканью льда в стакане. – Если вы позволите мне осмотреть двигатели, капитан, я, возможно, смогу убедить вас, что конструктор этого судна не был таковым… как вы, кажется, думаете… дряхлым некомпетентным человеком.
Страйк был озадачен и не скрывал этого.
– Ну, конечно… э-э-э… Мисс… Но почему вы так…
Голос девушки зазвучал еще холоднее, чем раньше, когда она сказала:
– Капитан, Харлан Хендрикс – мой отец.
Неделя в космосе убедила Страйка, что он командует проклятым кораблем. При взлете с Венеры сварливая «Афродита» прожгла рулевое сопло, и всем пришлось поболтаться в невесомости, пока Дженкинс, старпом, и группа контроля повреждений производили ремонт. Когда снова подали энергию, старушка «Афродизиак» отстала от графика на десять часов, и Страйк с Эвансом, офицером-астрогатором, обливались потом из-за непредвиденных изменений, внесенных в орбитальные расчеты из-за времени, проведенного в невесомости.