– Жди здесь! Ни шагу не ступай.
И, усадив юношу спиной к камню, сотворил какое-то заклинание, а сам убежал.
Солнце скрылось за горизонт. На чащу опустилась ночная тьма.
Писарь продолжал сидеть неподвижно. Даже будь его воля, двинуть ногой или рукой он не мог, а те уже начали замерзать. Неужели он здесь и погибнет? Всего-то остановившись на привал?
Со стороны могло бы показаться, что юноша спит, но на самом деле все видел и слышал.
Как возле него бродили звери, в том числе и хищные, но, благодаря покровительству Небес, а быть может, и заклинанию того демона, словно бы человека не замечали.
Долго ли продержатся чары? Ведь у каждого заклинания есть срок, разве нет? Но что, если какой-то тигр увидит его раньше, чем сойдет паралич? И почему именно он? Для чего?
А главное, если сегодня он погибнет, то как исполнит данное дорогой Мэй Мэй обещание?
Часы шли, писарь замерзал все сильнее, а демон так и не возвращался. Может, оно и к лучшему? Кто знает, что тогда произойдет.
Юный писарь был уверен в том, что повстречал он именно демона. Какой Небожитель станет так губить жизнь человека?
Он едва ли не плакал. В свои юные годы он не успел даже жениться и почтить родителей, исполнив сыновий долг.
Рядом послышались легкие шаги. Опять какой-то зверь?
Вопреки ожиданиям, к нему подошел не призрак, не чудовище и не хищник, а всего лишь девушка, видимо, заплутавшая в лесу. Так поздно? Одна? Но замерзшему, оголодавшему и испуганному юноше было не до размышлений. Он всячески старался попросить ее о помощи, вот только губы его тоже онемели, и потому не раскрывались. Писарь беспомощно замычал.
Склонившись над ним, девушка откинула белую вуаль своей шляпы. Она была так же юна, как и писарь, но при том божественно красива.
Незнакомка вглядывалась в его лицо.
– Зачем же спать на голой земле? Разве ты не хочешь уснуть в теплой постели? – Она провела тонкими пальчиками по груди юноши. – Вставай, пойдем со мной.
Ее слова были словно музыка, очаровывающая молодое пылкое сердце. Но, как бы не желал юноша чарующему голосу подчиниться, тело его не слушалось.
– Не пойму, твое ли повсюду оберегающее заклинание? – мягко поинтересовалась девушка. – Никого иного я не встретила.
Писарь снова замычал, на сей раз от злости. Несмотря на все старания, он оставался абсолютно беспомощным.
– Что тебе снится? – продолжала красавица. – Я могу показать другой сон, приятный… – Она потянулась к лицу юноши, но тут же отдернула руку, словно ту уколов. – Что это? Кто ты? – испуганно вопросила девушка.
– Сестрица? – обеспокоенно позвала ее другая.
– Не подходи, – предупредила незнакомка. – Вокруг него слабая иллюзия, а вот внутри… – С этими словами она поспешила встать и, обернувшись лисицей с тремя хвостами, побежала прочь. За ней последовали и остальные.
Только придя в себя, завороженный писарь понял, какой беды ему удалось избежать. Это же хули-цзин[4]. Или всего лишь сон?
Руки и ноги наконец поддались и начали двигаться, пусть и с трудом. Вероятно, чары демона постепенно рассеивались.
Самое холодное время – перед восходом.
Благодаря молитвам, зардел рассвет. В эту ночь юноша вспомнил всех богов и предков.
Тяжело переставляя ноги, он волок за собой скромный скарб. Тело все еще не слушалось, оттого издали, а может, и вблизи тоже его можно было принять за мертвеца. Потому он снова молился, чтобы не встретить по дороге опытного мечника или того хуже, перепуганного крестьянина с вилами.
То ли от того, что он отдалялся от злополучного камня в роще, то ли потому, что солнце поднималось все выше, а может, из-за того, что слабела магия, у него вновь появлялись силы и идти становилось легче. Хотя юноша все еще был перекошен и прихрамывал.
Подойдя к приворотной страже, он протянул табличку с выведенной на ней должностью.
– Писарь? – уточнил стражник.
– Да, – едва ворочая языком, подтвердил юноша.
– И что же ты пришел переписывать?
– Я стра-нству-ющи-и-й пи-сарь, – все так же, с трудом, ответил он. – Пишу пи-сьма и отно-о-о-шу их.
Солдат скривил недоверчивую гримасу и, дернув щекой, со снисхождением поинтересовался:
– Как же ты их пишешь, раз ни двигаться толком не можешь, ни говорить?
– Я мо-гу! – твердо возразил писарь.
– Иди уже, – рассмеялся солдат, хлопнув бедолагу по спине так, что он чуть не упал, но удержался.
Убрав табличку за пазуху, юноша пошаркал в город.
Столица была необычайно велика и красива. Чтобы ему, деревенскому пареньку с другого конца Поднебесной, когда-то сюда попасть? Раньше подобное невозможно было и вообразить. Видел бы покойный старший брат, что некогда оберегаемый им младший будет стоять посреди заполненной снующими людьми и богатыми повозками улицы Интяня.
4
Хули-цзин [狐狸精] – то же, что кицунэ в японской культуре и кумихо в корейской. Лисий дух с девятью хвостами (иногда меньше). Бывает добрым или злым. Лисицы оборачиваются в прекрасных девушек, чтобы обольстить свою жертву.