— Какого хера⁈ — едва я появился на пороге, как тут же начались возмущения хозяина.
Молодой и остроухий эльф с трубкой в зубах с удивительно большими глазами пялился на меня словно на саму смерть. К слову, несмотря на удивление и страх эльф довольно уверенно держал арбалет заряженный каким-то сверкающим болтом.
— Алексиар? — неуверенно спросил эльф. — Ты жив?
— Ага, типа того, но мне нужна твоя помощь, — тут же произнёс я, после чего едва не повалился лицом в пол.
— Тише-тише, сюда, в операционную.
Это подвальное жилище эльфа выглядело как наркопритон, однако выбирать не приходится. Я не стал жаловаться на грязный пол, на кровавые стены, на пустые бутылки и смердящий запах спирта. Сразу же лёг на стол и отрубился.
При чём в этот раз отрубился я уже конкретно и надолго, возможно из-за того, что эльф использовал какие-то чары или анестезию.
— Фух… — раздался голос Алексиара. — Пронесло.
И постепенно в моём сознании начал исчезать туман. Я вдруг обнаружил, что сижу в красивой комнате с камином. Кресло мягкое, пахло табачным дымом с вишнёвым привкусом, также ощущалось тепло самого камина. Слева от меня столик, на котором лежали набитые курительные трубки. Левее столика ещё одно кресло, в котором сидел сам Алексиар.
Всё происходящее было настолько же реально, как сновидения. Ощущения примерно такие же, разве что контроля чуть больше и моргать можно. Не знаю как у других, но я во сне моргать не мог, а если и удавалось это делать, то тут же просыпался. Это важная информация.
— Ну и где мы?
— На островке спокойствия в моём разуме. Вернее… уже в нашем или даже по большей части твоём разуме. И пока физическое тело отдыхает, можно побыть здесь, — пояснил Алексиар, пуская кольца дыма. — Раньше я даже мог разделять своё сознание на разные зоны и чередовать их отдых, тем самым отказываясь ото сна и экономя чудовищное количество времени. Правда тратил его я на азартные игры, алкоголь и женщин разной степени красоты. Очень разной степени. Порой я настолько нажирался, что спал с уродинами мирового масштаба. Но из-за алкоголя мне так не казалось.
— А деньги откуда были? Ты же бастард.
— Деньги всегда можно найти, если сильно захотеть.
— А сколько тебе лет, напомни?
— В этом году должно было исполнится девятнадцать.
— И это ты во сколько лет развлекался алкоголем и женщинами?
— В самом подходящем. Тем более мне пришлось раньше повзрослеть. Но если тебя это так волнует, то конечно же всё было после восемнадцати. У нас же тут самый гуманный мир среди всех миров.
— Поня-я-ятно, — многозначительно протянул я, тоже беря трубку. — А этот эльф точно профессиональный хирург?
— Он раньше помогал в военном госпитале. Но отношение с другими офицерами у него не сложилось, и он перебрался в город. Потом раз война, вторая, третья… и вот город в руинах, преступность крайне высокая, а услуги этого эльфа стали необычайно ценными. Ты даже не представляешь сколько арбалетных болтов он вытащил и сколько ран зашил. Бандиты в свою очередь его не трогают, потому что к нему за помощью ходят чуть ли не все.
— А как его зовут?
— Дарлин, про фамилию не спрашивай. Не от жизни хорошей он переехал из Кеенора в эти руины.
— Эльфы, орки, некроманты… насыщенный денёк у меня выдался. Слушай, а как быть с Дарлином? Он же твой знакомый, наверняка всё узнает. Я же не могу полностью скопировать твои повадки, поведение и даже манеру речи.
— Хм… — Алексиар задумался и некоторое время молча смотрел в огонь, после чего дал ответ: — Скажи ему правду. Так будет правильнее всего.
— А он меня не убьёт?
— Нет. Дарлин всё поймёт, я уверен. К тому же… у него должок передо мной. Я как-то раз спас его задницу от плахи.
Алексиар снова замолчал, отдавшись во власть прошлого, в котором было и что-то хорошее, судя по его лёгкой улыбке на лице.
Я же разглядывал комнату, подмечая всё больше деталей. Например портреты. На них был изображён и сам Алексиар, и его мать с такими же пепельными волосами. Разве что глаза у неё были бледно-голубые, а у Алексиара фактически серые, тусклые такие и уставшие. И это уже тогда, а сейчас он и вовсе напоминал опустошенного человека, а цвет глаз стал скорее бесцветным. Наверное, жизнь бастарда действительно тяжела.
Впрочем, у меня жизнь тоже нелёгкая была, так что могу его понять. С семьёй у меня что-то не заладилось, родители были хорошими людьми, но ушли они как-то рано. Близкие всегда уходят рано в любом возрасте. Другой родне было на меня плевать. В детдом не отправился, потому что как раз на службу меня призвали. Так и попал на войну.