Услышав мое очередное пожелание, настоятельница пансиона хваталась за голову с криками, что так они ничего не успеют к началу учебного сезона, но присланные Его Величеством строители, маги и другие рабочие, выполняли свои обязанности быстро и качественно, так что в сроки мы укладывались.
Каждый вечер, во время ужина, переполненная вдохновением, новыми идеями и событиями, я рассказывала Гарду как прошел мой день. А он только ласково улыбался в ответ, подсказывая иногда что-то, или советуя как сделать лучше в реалиях их королевства. В какой-то момент я поняла, что счастлива. Да, покидать дворец без отряда охраны мне все еще было нельзя, а по городу я передвигалась только в закрытой карете, пообещав Гарду, что не буду останавливать ее в пути, и, тем более, не стану выходит наружу вне дворцового комплекса или пансиона. Но это была такая мелочь, что выполнить эту просьбу для меня проблемой не составляло и неудовольствия по этому поводу я не испытывала. Вот только однажды вечером, когда мы уже возвращались во дворец, карета остановилась сама. Мне и просить никого не надо было. А ведь на улице уже начало темнеть.
Глава 21
Мы уже стояли несколько минут, когда я решилась выглянуть в окно. Моя охрана, окружив карету, спокойно смотрела на что-то происходящее впереди и даже не хваталась за оружие, продолжая расслабленно сидеть в седлах. Значит, никакой опасности нет, можно не нервничать. Правда, это легко сказать, но не сделать. Непонятная задержка вызывала беспокойство. В какой-то момент, не выдержав, я все же открыла дверцу вежливо поинтересовавшись.
— В чем дело, почему мы не едем?
Но ответить мне не успели, так как неожиданно для меня раздался детский болезненный вскрик, а потом еще и еще один. Дальше я уже не думала, а только действовала.
Выскочив из кареты, бросилась вперед, протискиваясь между лошадей моих стражников.
— Офата, вернитесь. Мы сейчас уже поедем.
Спрыгнувший на землю глава охраны бросился за мной, но зверюги на которых ездили стражники были огромные, в отличие от меня. Благодаря чему, я спокойно подныривала под брюхом у лошадей.
И вот я уже протискиваюсь через гомонящую, небольшую толпу. Благо идти было недалеко. Вот только когда увидела, почему люди собрались и что это за крики, пораженно остановилась. Этого времени моему охраннику хватило, чтобы догнать меня и положив руку на плечо, пригвоздить к месту.
— Офата Ольга, вернитесь в карету. Его Величество вам запретил ее покидать.
Проигнорировав реплику мужчину, я с ужасом, как в замедленной съемке наблюдала за опускающейся в замахе рукой здорового верзилы, в которой была зажата плеть. Но свист рассекаемого воздуха и последовавший за ним крик мальчика лет восьми привязанного к деревянной лавке рядом с каким-то магазинчиком, вывел меня из оцепенения. Я дернулась вперед, чтобы остановить этот произвол, но меня крепко держали.
— Не вмешивайтесь офата. Мальчишку поймали на воровстве. Он заслужил свое наказание.
Резко обернувшись я посмотрела в глаза главе своей стражи с болью в голосе прошептав.
— Но он же ребенок.
— Закон един для всех.
Услышав как мальчишка закричал от следующего удара и громко расплакалась малышка лет двух которую кто-то удерживал за шиворот грязного старого платьица, не давая ей приблизиться, вероятнее всего, к брату, я зло зашипела.
— Отпустите, а то хуже будет.
Не знаю, что стражник увидел в моих глазах, но его пальцы, удерживающие меня за плечо, тут же разжались и я ринулась вперед, чтобы схватить изверга за руку, остановив таким образом издевательство над ребенком. Но мужчина был не только значительно выше, а также крупнее меня, но и сильнее. До его руки-то я достала, но на этом и все. С таким же успехом можно останавливать поезд мчащийся на полном ходу. Меня просто, как назойливую муху, даже не взглянув, оттолкнули в сторону. И ведь никто из присутствующих за ребенка не заступается. Все считают, что все правильно и так и надо мальчонке. Как можно быть такими бессердечными? У них же у самих есть дети, некоторые из которых тут даже присутствуют, с интересом наблюдая за происходящим. И в отличие от парнишки, на худенькое тело которого без слез не взглянешь, как и на поношенную одежду, они выглядели ухоженными и сытыми.