Наблюдая вдвоем за одной из семей, мы с Гардом могли сами придумать, о чем они разговаривают, какие проблемы обсуждают и о чем мечтают, часто сводя все к шутке. Я очень любила эти моменты. Ведь когда я начинала озвучивать грубым голосом какого-нибудь гнома, требуя у женушки подать ему еще одну кружку эля, король сразу же начинал улыбаться, перехватывая у меня роль жены и начиная отвечать тоненьким голоском. А потом мы долго смеялись.
Благодаря последнему, к ужину мы приступали в отличном и приподнятом настроении. А после я играла на скрипке.
Вот только незабываемыми эти вечера делало не только это. Но еще и то, что расставаясь, Гард долго держал меня в своих объятиях, или на руках, крепко прижимая к себе и слегка покачивая, как что-то самое драгоценное и так ему необходимое, что у меня всегда сжималось сердце. Поэтому, когда на третий вечер после моего переселения, мужчина опять поцеловал меня легким и нежным поцелуем, я ему ответила, понимая, что да, вот это и есть тихое счастье, такое простое и при этом такое необходимое моей душе. Вот только длиться вечно оно не могло. И как все хорошее, рано или поздно, но должно было закончиться.
17
В этот день , как и в течение всей прошлой недели, после завтрака, я поспешила в библиотеку, собираясь именно там провести время до обеда, а после пойти прогуляться по саду. Несмотря на то, что жила я в закрытом крыле дворца, после последнего происшествия, гулять теперь ходила в общий дворцовый парк. Правда, это никак не повлияло на то, что там я, как и ранее, никого не встречала. Хотя теперь и видела других посетителей, но только издали. Ближе, чем на сто метров ко мне никто не подходил. За этим строго следила приставленная ко мне стража из четырех человек. И полбеды, если бы парни со мной разговаривали, так нет же, лишь благодаря редким, коротким фразам, типа: да, нет и не велено, я поняла, что они не немые.
Тем для меня и ценнее были вечера, когда хоть с кем-то могла пообщаться. Анита не в счет. Служанка, пусть и была трудолюбивой и доброй девушкой, но проведя всю жизнь в деревне, мало что знала о своем мире. Поэтому и рассказать могла разве что дворцовые сплетни. Вот только мне их слушать было неинтересно, так как я не знала тех о которых она рассказывала. Да и, вообще, не очень любила обсуждать людей за глаза.
Этим утром я обнаружила на столике цветок похожий на лилию со множеством синих удлиненных лепестков, в прозрачной сфере заполненной водой. В полумраке комнаты, пока еще не были открыты шторы, казалось, что растение светится, излучая вокруг себя голубоватое сияние. Это было сказочно красиво. Вскочив, я долго кружила около стола в одной ночной рубахе, боясь притронуться к странной круглой колбе, чтобы ничего не нарушить и не испортить.
Анита, когда зашла в мою спальню тоже восхитилась цветком, сказав, что он очень редок и растет всего в одном единственном месте. А именно в водах озера Грез в эльфийском священном лесу. А еще она сказала, что этот цветок реагирует на эмоции людей, и что потому он и светится, что был подарен от чистого сердца и сам вызывает искреннее восхищение. А вот если бы у меня было плохое настроение или я рассердилась, чем-либо будучи недовольной, то он мало того, что мог не светиться, но еще и закрыл бы свой бутон. А когда рядом появляется кто-то с плохими намерениями, то он может безвозвратно погибнуть.
Последнего я уж точно не хотела, поэтому ободряюще улыбнулась подарку, пожелав ему долго цвести, радуя окружающих, и меня в том числе, своей неземной красотой.
Вот так, в хорошем настроении и отправилась в библиотеку. Взяв очередную книгу, я села за столик у огромного витражного окна, принявшись изучать ее содержание.
Каково же было мое удивление, когда спустя несколько минут услышала совсем рядом легкое покашливание. Вздрогнув от неожиданности, я испуганно оглянулась по сторонам. Буквально шагав в трех от меня стояла девушка. Еще совсем молодая, если не сказать юная. На первый взгляд ей было лет шестнадцать, а то и меньше. Но благодаря прочитанным за эти дни книгам, я уже знала, что у различных рас и людей с разным уровнем магии, продолжительность жизни сильно варьируется. Да и живут они значительно дольше привычных мне семидесяти — восьмидесяти лет. Так что незнакомке могло быть как пятнадцать, так и пятьдесят, а то и все сто пятьдесят. Думать о том, сколько мне отведено в этом мире, простому человеку не обладающему никакой силой, не хотелось. А так бы я тоже, не отказалась пожить несколько сотен лет, при этом продолжая оставаться молодой, цветущей и бодрой.