— Скорее, нассал. Прямо на тебя. Иди проспись, алкаш. Я и так знаю, что твоё старьё ещё с места не тронется, а я уже на финише буду!
— Что? Старьё? Да я только неделю назад её из салона забрал! На ней даже мухи не е… Буэ-э-э… — размахивающий до этого руками парень резко согнулся, а окружающая его толпа хлынула в разные стороны. Да уж, занимательная сценка, много чего говорящая о друзьях Хорька. Как, собственно, и о нём самом.
Прислонившись к забору неподалёку, я наблюдал за тем, как небольшая толпа, собравшаяся перед воротами частного дома, начинает потихоньку рассасываться.
Первыми ушла компания Тощего, молодого высокого парня, отказавшегося участвовать в гонке с тем самым идиотом, который продолжал орошать содержимым желудка колесо собственной машины. К слову, весьма дорогой. Даже мне, профану в этой сфере, было это очевидно.
Постепенно стали расходиться и остальные, поняв, что зрелища уже точно не будет. И уже минут через десять на улице среди припаркованных машин осталась лишь компашка из четырёх девиц и одного никак не способного закончить блевать парня.
— Судя по всему, придётся действовать несколько нагло… — пробормотал я, стягивая водолазку и заталкивая её в рюкзак, оставшись в чёрной майке.
Покончив с чисто символическим преображением, прислонил неприметную сумку к дереву и, выйдя из тени, откидываемой высоким забором, направился в сторону резиденции Хорька. Прямо к начинающей вновь шуметь компании.
Даже удивительно, какой, оказывается, тесный городок этот Иркутск. Добравшись до указанного Васильковским адреса, я с удивлением обнаружил, что Хорёк снимает дом совсем неподалёку от Беляева, на той же улице. Забавно бы вышло, если бы я тогда, когда приехал в гости к Владимиру, встретил одного из виновников моего появления в этом времени.
От дома ныне покойного Васильковского сюда на такси по ночному городу я добрался весьма быстро и даже успел порадоваться, что успею вернуться домой гораздо раньше, чем планировал. Однако радость быстро сошла на нет, когда выяснилось, что господин Хорёк, несмотря на будний день, решил «погудеть» на весь район, пригласив всех своих друзей на вечеринку.
В этом случае перебираться через забор и сидеть в каком-нибудь тёмном уголке, дожидаясь удобного случая, можно было до самого рассвета. А солнечный свет в добрых делах в этой конкретной ситуации нам не помощник.
Так что хочешь не хочешь, а импровизировать и рисковать надо было. Особенно учитывая, что Васильковский мёртв. Была некая вероятность того, что об этом узнает и Хорёк. И пусть даже если парень непроходимо туп, что далеко не факт, он может заподозрить что-то неладное, создав мне трудности в плане своего устранения. Или вообще выкинет какой-нибудь фортель по отношению к Мыши.
Пускай шансы были невелики, да и Васильковский перед смертью божился, что о моём побеге знает только он, лучше перестраховаться. Рисковать жизнью последней Серовой я не намеревался.
— Что, сука, смешно тебе⁈ Хихикаешь со своими дурами-подружками за моей спиной? А когда я плачу за тебя и твоих прилипал, тебе не смешно? А? Я тебя спрашиваю, дрянь!
Вслед за гневной пьяной тирадой раздалась звонкая пощёчина, и девица, которую до этого пьяный вусмерть урод отправлял в машину, схватилась за щеку.
— Котя, за что⁈ Я вообще ничего подобного…
— Костя, ты в край охамел, что ли? — между пострадавшей и её бойфрендом вклинилась девушка с рыжей шевелюрой и в коротком платье с блёстками. — За такие слова мой отец от тебя мокрого места не оставит! А если Олесин отец узнает, что ты его дочь…
— Да срать я хотел на её папашу! Он у меня вот где, нищеброд! — парень поднял руку и продемонстрировал кулак. — И ничего он мне сказать не посмеет! Он же сам свою дочурку и подложил, чтобы его старый заводик не трогали.
— Котя, ну не при всех же… — подруга парня в цветастой рубашке и шортах вновь приблизилась к суженному-ряженному. При этом блондинка не убирала руку от щеки, наверняка уже опухшей, так как звук от пощёчины определённо слышал весь Иркутск.
— А то твои чувырлы этого не знают, — парень качнулся, с трудом удержавшись на ногах. — Да я вас всех тут перетрахать могу! Сколько заплатить? Вот ты или ты, лезьте в машину! Я вам сейчас такое покажу…
Великий любовник и альфа-самец в одном лице принялся хлопать себя по шортам возле карманов, однако искомого не нашёл. А может, и вовсе забыл, зачем начал это делать.
— Чего ты на меня так смотришь, алё… на! — Константин замер, уставившись на рыжую. — Что, сука, думаешь, я и тебя купить не смогу? Да у меня денег на весь этот город хватит! Что ты рожу свою кривишь? Захочу и прямо здесь тебя вые**. И ничего мне за это не будет!