А Александр – он просто стоит один, ничего не замечая вокруг. Просто бесцельно смотрит вниз. Однако внутри себя: он думает, и думает, и думает, пытаясь решить – а о чём ему вообще думать-то?! в каком направлении?! В поисках, кажется, всего и ничего: поднял свой взгляд в бескрайний синий океан неба с его такими лёгкими каравеллами облаков.
Проследуем же за облаками – ближе к вечеру. И обнаружим девчонок на пустыре, спрятавшемся от города за столпотворением богатых листвой деревьев. Кроме девушек тут ещё присутствовал, в большом обилии, самый разнообразный строительный мусор, включая разбитые кирпичи. И почти целые бетонные плиты, нагромождённые в нескольких местах друг на друга и омытые не одним десятком дождей.
Девочки сейчас все в своих новых волшебных одеяниях. Пробуют заполученные силы, пытаются в них разобраться. Недавно вот только начали.
Лиза, всё ещё в сомнениях, оглянулась на Катю. Та прямо сейчас крушила бетонные плиты, которые Софа в свою очередь удерживала на весу, обмотав размноженными и растянувшимися лентами. Обе девчонки были в горячем задоре. София легко держала сразу четыре половины от двух плит. Она не спеша, но перемещала их – так ведь интереснее. Катя, действительно веселясь, била то голыми руками, то ногами, то коленом, то локтём. Софа, после полного разрушения двух половин, на замену им достала новую плиту.
Елизавета же сначала задора не разделяла. Она невесело вернула взор на расставленные на отдалении стеклянные бутылки. Под некоторыми из них "бережно" расстелены целлофановые пакеты-майки, деть их всё равно было некуда. Лиза решила по-быстрому отстреляться, просто чтобы от неё отстали.
Но! В процессе-то она быстро вошла в азарт и вот в этот вот самый задор. Лиза теперь живо и усердно училась – почти сообразила, как сделать так: чтобы у неё из пальца не один луч вырывался, а сразу три параллельных. Иногда даже удавалось реализовать, но тогда лучи становились явно слабее. Интересно, это только пока так? Лиза продолжала.
Вообще: она целилась в те самые бутылки на строительном мусоре, и их – и только их – успешно разбивала. Однако: однажды как-то так отвлеклась и посмотрела ненароком, но пристально на сам мусор тут вокруг, и вот – бутылка оказалась пробита насквозь и урон получил также и кирпич за ней, пыльно разлетевшись на крупные куски. Удачная вышла находка: бутылки-то закончились быстро.
И Лиза, не желая уже останавливаться, ухватилась за подсказку – и теперь расстреливала любой мусор: что ей по какой-либо причине, или вовсе без таковой, умудрился приглянуться.
Елизавета в итоге сильно устала, и тогда прекратила стрелять. Сообщила остальным своё предположение:
– Похоже расходуется какая-то энергия, и восстанавливается она медленно, – сказала, и тут же задумалась об этом с неподдельным интересом.
За Лизой уже некоторое время наблюдала Мария, пока сама стояла и держала перед собой в руках: в одной – пучок травы, в другой – камень. Она напряжённо пыталась их растворить, увлекаясь иногда разглядыванием очаровательных бабочек. Но то, что сейчас так упрямо сжимала, – это вот до крайности медленно поддавалось разъеданию. Трава, конечно, чуть шустрее камня, однако не так чтобы прям уж очень значительно. Маша ответила Лизе:
– Да есть такое дело... – посмотрела на свой подопытный инвентарь: – Бля, с монстром быстрее было.
Небольшая, казалось бы, фраза вновь перевернула в Лизе абсолютно всё. От ужасающего слова "монстр" у Елизаветы тут же, и очень заметно, потух драгоценный задор. Даже так: утух весь напрочь. Она взглянула на мусор, попыталась собраться. И с ожесточением и рвением выстрелила. Негромко вздохнула: да – она теперь собрана, но – задор уже не вернулся.
Катерина, сразу после очередного удара по очередной плите, совершенно внезапно для остальных вдруг провозглашает:
– Мы теперь девочки-волшебницы, взъёбывающие зло!
И делает она это очень весело и агрессивно-бодро. Все улыбнулись.
Лиза тоже. Она посмотрела на мусор, на руки. Устало и даже немного удовлетворённо выдохнула. Потом взглянула в сторону деревьев: там у них под листвой сейчас немало так уже темнее ещё недавнего прежнего. Совсем вечереет.
Елизавете стало по-новому неспокойно:
– Темно уже, давайте собираться, – она призывающе поднимает свою сумку.
Веселившейся Катерине такой расклад совсем не приглянулся:
– Чё, сыкушка, сыкушничаешь? – тон у неё сначала просто насмешливый. А затем даже азартно доброжелательный: – Всё нормально будет, давай ещё повеселимся. А! – поправила себя: – Потренируемся, да. – переигрывая в притворной серьёзности, смотрит на Софу.
София же погружена в себя, думает о чём-то, и потому не обращает на произошедший недиалог внимания. Мария, в сторонке, просто молча наблюдает за всеми. А Лиза не осмелилась возразить:
– Да я просто предложила... – молчит. Неуверенно добавляет: – Ладно. А. – резко вспомнила, потрясла сумкой: – Сейчас, подожди, давай только...
– О, а это да, – перебила Катя.
Обе теперь из своих сумок пытаются выудить пачки сигарет. Маша тоже подходит, Софа наконец замечает хотя бы её, отвлекается от мыслей, осматривается. Катерина уже вытащила пачку, и кидает сумку поодаль. Лиза только-только нашла, закопавшись в сумку так, словно стараясь залезть туда вся. Мария же подняла и свою сумку, и софину: и протянула вторую – собственно Софе. Та, не прекращая путешествия по размышлениям, берёт протянутое ей, благодарно кивнув.
Софа задумчиво запускает руку в школьную сумку. И ещё более задумчиво – смотрит на темнеющее красное небо.
А небо что? Оно сменяет наряды: вечера́ и ночи, у́тра и дни. Раз за разом. Сутки за сутками. И сколько их уже прошло, много или прямо совсем чуть-чуть? Достаточно. Вот и весь ответ.
Ещё один полдень, или около того. Ещё один переулок, какой-то другой. И всё те же девушки? Кто знает.
Стоят рядышком, кружком. Катерина кидает Софии апельсиновый сок, та ловит и благодарит:
– Я тебе потом верну, сколько он стоил?
Катя в ответ вдохновлённо кидает ей чипсы:
– Я чё, зря в лотерею выигрывала? Дарю и угощаю! – довольная смеётся, показывая на экране смартфона надпись "Ты Победитель!!!" с лотерейным билетом на фоне.
Лиза хочет посмотреть поближе и тянется лицом к экрану, но Катя уже прячет телефон и, всё также смеясь, неслабо щёлкает её по носу. Та удивлённо, и обиженно, воскликнула:
– Э-эй!.. – но как-то нерешительно. И развивать не стала.
Вообще же: у всех уже есть и чипсы, и сок, а ещё рядом с Екатериной стоит пакет, а там – и газировка, и блок сигарет, и всякая еда. И чего только нет.
Но зазвонил телефон. Это у Софы в сумке. Пока она его доставала, Катя привычно спрашивает:
– Кто там? Бабушка? – тон её участливо становится мягким и вежливым.
София серьёзно смотрит на экран:
– Нет. Он. – у контакта вместо фото просто буква А.
– Бля... – Катерина раздосадована.
София тем временем уже отвечает:
– Алло? – внимательно слушает. Она вдруг заметно испугалась, глаза широко раскрылись. Но спохватилась и голос её изменился лишь слегка: – Что?! – слушает. Посмотрела теми же глазами на других девочек: – Хорошо... – слушает. Кивнула усердно. Ещё раз усердно кивнула. А потом всё же сообразила и сказала вслух: – Конечно.
Екатерина агрессивно не смогла дождаться:
– Да чё там?! – она разозлилась, увидев Софу перепуганной.
Но и Катя, и все остальные – очень внимательно слушали. И всё больше, и больше, и больше – тягостно переживали. Улыбки ушли, девочки все стали совсем серьёзные. Мария, сжимая разжимая кулачки, пытается набраться смелости, а Елизавета просто-напросто близка к панике, и ничего сделать не может.
София же продолжает почти односторонний разговор:
– Да. – слушает. Явно повторяет: – Мы. Не. Будем. Делать. Глупостей. Сначала. Осмотримся. – слушает. Говорит: – Я сейчас всё передам и повторю им. Мы скоро будем. – слушает. – Да, я поняла, сначала Вы. – слушает. – Ага.