Что касается ощущений самого Александра – то ему тут было до крайней степени не по себе. С его точки зрения: он незваный взрослый в коллективно личном пространстве детей. Чужак и вторженец.
Плывя через жизнерадостные крики детей и собственные переживания – он наконец-то достиг нужной ему лестницы. Зашёл на неё, поднялся, и вышел: на том самом этаже, где тот самый класс. Четырёх девчонок, которым он, вроде же спасая, нанёс невыносимо огромный ущерб.
И трое из них сейчас совсем рядом. И Александр знает расстановку. И он проходит сейчас мимо класса. Однако то ли как и задумывал, то ли не удержался, но посмотрел по пути в открытую дверь.
Там Маша сидит за партой с её смартфоном, а Лиза стоит рядом с ней со своим. Там к ним подошла, и вот так нечаянно отвлекла их, девочка с двумя косичками. Она, как бы этого не скрывала, но явно очень боится. Сжимает себе пальчики, один за другим. Но пусть неловко, а всё же обращается к подругам Софии, преодолевая себя и свой страх. Однако, к её удивлению и облегчению, Лиза и Маша спокойно и просто ей что-то ответили. Вот только Мария отрицательно покачала головой, а Елизавета так же повела плечами. Облегчение растворилось, как будто его и не было, но хоть и с тяжёлым сердцем, Косички всё-таки благодарно и вежливо кивнула девочкам. И растеряно отошла.
Всей сцены Александр не видел. Сейчас он уже подходит к девичьему туалету. Нет, не заходит. Встаёт напротив. Но это, как бы, не так-то уж и далеко ушло по уровню крипи-кринжа. Александру и не привыкать.
Тем более пока никто и не замечает. Так он и стоит. Да ещё и серьёзный. И мрачный.
Наконец открывается дверь. И выходит Катя. Не сразу заметив Александра, она затем его пугается, и с тревогой отшатывается:
– Ты чё?!
Александр же строго кивает вбок – в сторону другой лестницы: дальней и, похоже, малопосещаемой. И сам поворачивая туда: машет Катерине рукой – указывая идти за ним.
Катя со страхом и злобой впилась в него осторожным, но вызывающим взглядом. Однако когда он уже отошёл – она покорно последовала за ним.
И вот они уже вдвоём на лестнице, на самом её верху, прямо рядом с дверью на крышу. Катя стоит как раз около этой двери. Она крайне напугана разговором, который только что свершился.
Александр спокойно подытожил свою речь:
– Вот такие я узнал новости.
Катя в ступоре, бесконечном цикле одного и того же отсутствия мыслей. Но страшась дальнейшего – она как-то даже резво из него выходит, и теперь жалобно убеждает:
– Этого не было! Поверь! Девочки-волшебницы так не поступают! Избить кого-то, ограбить, обворовать... Зачем это мне?! Мы же боремся со злом! С монстрами! С чудищами! А тут какие-то магазины! Про парк вообще бред какой-то! Совсем же ерунда! Билет же копеечный! А аттракционы только днём работают! Чё там делать-то без них?! Это ж ваще глупость! Реально же! Софу просто иногда депра уносит! У неё пройдёт! Она тебе скажет, что выдумала! Вот увидишь! Поверь мне!
Александр неопределённо вздыхает. Он снова спокойно говорит:
– Подожди здесь.
Бутон у Кати стал просто белым.
Демон начал спускаться по ступеням. Катя, не подозревая о решённости вопроса, умоляюще взывала:
– Ну правда! Пожалуйста! Ты даже не выслушал!
Александр остановился и посмотрел на неё устало и строго. Она видит его ещё в маске, ещё тем пугающим демоном. Но ни раньше, ни теперь – ей не было конкретно до этого особого дела. И сейчас вовсе не лицо её остановило: а его выражение. Она действительно, честно решила выполнить поручение – подождать. Не мешать, не злить. Она отошла и прижалась к стене.
Александр спускается по лестнице. Шаг за шагом. Ступень за ступенью. Бутоны Марии и Елизаветы: тоже вернулись к одному единственному теперь для них оттенку и цвету – белому.
Мужик в балахоне всё ж таки не ушёл совсем с лестницы. Остановился на первом перед крышей: последнем этаже. Встал у стены. Ждёт, не торопится.
Не прошло и минуты, как сверху спустилась Катя. Теперь она просто проходит мимо Александра, и тот внезапно, но опять же спокойно, спросил:
– Всё ещё хочешь быть девочкой-волшебницей?
Катя вздрогнула, резко повернулась к незнакомцу, смотрит на него с омерзением. Она видит не демона, а стрёмного мужика. Быстро отнекивается:
– Чё? Вы меня с кем-то спутали, – и как можно скорее выходит в коридор.
Александр же пошёл вниз по лестнице.
А Катю в коридоре встретили искавшие её Маша и Лиза. У всех троих теперь снова простая вовсе непростая жизнь девочек-подростков.
Александр вновь идёт по всё той же тихой-тихой улочке. Внимательно слушая настойчивый телефон у уха. А ещё блуждает глазами, отчаянно ища ответа. Взгляд его то окончательно твёрд, то абсолютно растерян. Нет, нужно срочно вернуть ему хотя бы устойчивую серьёзность. Что усилием воли, и мысли, Александр и сделал.
И именно с этим выражением демон Александр позже и смотрел на девочку Софию. Там же, под тем же тихонько шелестящим деревом, широко распластавшим свою тень. Сейчас за Александром на тротуаре лежит бензопила. А что от неё толку?! Демон оказался совершенно беззащитен перед девочкой. Перед её разрывавшим его нутро доводом. Таким жестоко бесспорным, и так спокойно ей повторяемым:
– Кому-то же всё равно надо это делать... Кому-то придётся... Пусть это буду я. Оставь мне силы.
Александр сдержал крик, спрятал его глубоко внутри себя. Он, вторя её спокойному тону, заметил:
– Не похоже на просьбу.
– Просить такое было бы довольно странно. Просто не хочу сдаваться пока могу, – она смотрела открыто и прямо.
И хоть взгляд Софы и не выдал всего, что само как-то затаилось уже у неё. Но глаза, ещё с начала разговора, единой влажной оболочкой покрывали: надежда и ужас. Александр это видел, но не знал: куда и от чего те направлены.
– Ты уверена? – сам-то он уверен не был.
– Нет. Но я постараюсь, – совершенно искренний её ответ.
– Ты слишком хорошо стала понимать, что нужно мне сказать.
– Чем не ещё один повод?
– Такой себе повод... – Александр вздохнул и снова неуверенно добавил: – Ладно. Только будь благоразумна.
– Конечно... – тут же заметила, что сама себе в этом пока не доверяет. Но продолжила: – И мы же уже побеждали. И теперь тоже разберусь, – чуть было не провалилась в паузу. Но нет: – Даже одна.
Последнее слово жутко болезненно пронзило демона:
– Одна не надо... Я постараюсь быть хотя бы приманкой...
Веру в себя он давно потерял, остались только воля и упорство. Девочка поёжилась:
– Окей... Хотя и не очень окей... Но окей...
Помолчали. И оба как-то вдруг окунулись в неагрессивный ветерок, и в негромкий шелест листвы. Но София через силу опомнилась. Она неуверенно, но мягко, уведомила:
– Ладно, я пошла в школу.
Александр просто кивнул ей, не желая более задерживать на пути к жизни. И Софа, ещё раз взглянув ему в глаза, зашагала точно туда, куда и сказала.
Теперь уже Софа идёт по тихой-тихой улице. Тут никого, кроме неё, нет. Достала из кармана новую пачку сигарет, сняла упаковку, открыла, оторвала фольгу. Смяла мусор, и на ходу аккуратно сбросила в урну. Не глядя.
Дело сделано. Вернула пачку в карман. Задумалась. Бутон Софии всё также, как и прежде, переливается всеми цветами радуги. Софа подышала тёплым дыханием себе на озябшие ручки.
Она продолжает свой путь, но смотрит вперёд неуверенно и невесело. Резко выдыхает. И снова глубоко вдыхая холодный воздух, собирается с духом. Но пока и без намёка на улыбку.
Яркие краски вновь отвернулись и убежали прочь. Попрятавшись по самым укромным углам. Утаскивая вниз и уголки губ. И отнюдь не только у Софы.
Вот и у Маши с Лизой, понуро стоящих на лестнице, не найти на лицах даже напоминания о самой возможности улыбаться. Мария: сломленная – вжалась в холодную стену. Елизавета: такая же – в грубые перила. Их школьные сумки свалены кучей рядом с Машей: сверху Лизы, снизу Маши и Кати. Заверещал в истерике звонок. Коридор же в ответ, пусть и не сразу, но замолчал. Девочки нервно прислушались.