А сзади вдруг прошмыгнули школьники помладше: эти-то атмосферу шустро прочухали – и прошли как можно скорее. Старшие так-то тоже как будто догадывались, но как-то через свою какую-то призму. Им это нравится, что ли?
Глаза заискивают, глаза тревожатся, глаза смотрят на Катю, глаза смотрят на выход. И так по кругу. Три открытых книги, которые хуй пойми, что задумали.
Елизавета, как и подруги не понимая, что происходит, – крайне напряжена. Она озирается: и из-за угла видит, что по коридору идёт училка, прямо в их сторону.
Старшая, что по центру, наконец начала рожать:
– Катюх, а дай погонять лохушку?
Катюха, не догнав сути, уточнила:
– Чё?
Пришлая скорее пояснила, что имела ввиду:
– Я про твою Софку.
Лиза, вырвав взгляд из коридора, тотчас хватает Катю со спины. Успела! Оттаскивает. И всё это как раз в момент, когда Катерина резким движением головы попыталась разбить нос охуевшей суке. Но из-за Лизы – не удалось. Однако пока та её оттаскивала: Екатерина смогла свирепо ударить ногой, пыром, в колено пришлой мрази.
Получившая удар, взвизгнув, упала на колени. Страдая, держалась за источник внезапной острой боли. Девушка обескуражена и шокирована. Как и остальные старшие. Все они в ступоре.
Мария грязно озлобленна, она и сама уже готова влететь. Но смогла впихнуть впереди продолжения предупреждение:
– Вам пиздец, если она её сейчас отпустит!!
А Катерина пару раз злобно ударила Елизавету локтями под дых:
– Ты чё, блядь?!! – это она Лизе, недовольная её ко́нтрой.
Яростный взгляд Кати прожигает старших насквозь. Но серьёзная Лиза крепко её держит. Однако и сама смотрит на пришлых крайне агрессивно.
Но вдруг все замерли, не меняя эмоций. Все услышали голос училки:
– Ты когда на уроки ходить начнёшь? – строгая уже так, чисто для проформы.
– Я как раз иду на Ваш урок.
А вот это, внезапно для внемлющих, мягко уточнила: не кто иная, как – Софа. Она, к слову, тоже уже умылась и подуспокоилась. Преподавательница хотела было продолжить:
– Да я не... – но что-то вспомнила: – Точно! Забыла взять для вашего класса... – сама себя перебила: – А. – окончательно опомнилась, – Иди, давай.
Учительница развернулась в обратную сторону и быстро зашагала прочь. София же идёт – куда шла: и проходит как раз мимо лестницы. Конечно же: замечая происходящее.
София посмотрела поочередно на Екатерину, Елизавету и Марию, затем на трёх старших, затем снова на своих одноклассниц. Маша, тревожно безмолвно объясняясь, головой указала на старших. Лиза, смотревшая то на Софу, то на Машу, заметила это – и кивнула Софе максимально утвердительно, и тоже тревожно. А Катя: стоит сейчас смирно, не поднимая взгляда.
Помрачневшая более прежнего София грубо, злобно и сверх всякой меры агрессивно приказала старшим:
– Съебали отсюда! Быстро, блядь!
В глазах её они чётко прочли: в чём конкретно проебались. В сжатых кулаках – нашли подтверждение верности новых догадок. И теперь скорее уходят, второпях и впопыхах, таща на себе подбитую подельницу. Проходят мимо Софии – жмутся подальше. Она любезно отшагнула. И взглядом, и этим шагом – дав понять, куда им идти дальше: ну вот никак не ей за спину. Послушные послушницы – послушно послушались.
Когда пришлые старшие наконец съебались, Екатерина вырвалась из рук Елизаветы, которая её уже толком и не держала. Катя всё ещё смотрела в пол. А Маша благодарно кивнула Софе, и Лиза повторила за Машей. А после – София: просто и молча – ушла.
Ну а чуть дальше в коридоре носились младшеклассники. Живые: и в буйстве своём похожие на вспышки красок разноцветных листьев, сорвавшихся на открытый простор с уходящих в спячку деревьев. Листья эти, в сговоре с ветром, окружали сейчас посетителей уже как будто немного согретой улицы.
В том числе и Софу, с телефоном в руке, и запыхавшуюся Машу напротив неё. Небо над ними, всего-то с парой тучек, казалось совершенно ясным. А София как была, так и есть очень серьёзная, однако тоже теперь всё-таки не мрачная. Мария же вот перед ней – печальная и усердная.
Маша только что закончила что-то говорить, она показывает сейчас куда-то в сторону:
– Так что в этот раз это они. Не Катька.
– Понятно. Другую суть это не меняет.
София строго развела руками. Мария тогда обречённо повела плечами, и опустила свой, ничего, если честно, и не ждавший, взгляд. Софа не стала пытать их обеих молчанием:
– Пока, – просто попрощалась.
– Пока... – просто согласилась.
И они обе ушли. В разные стороны.
Софа, шагая по залитой светом и тенями улице, неопределённо выдохнула. Пришла в себя и взбодрилась. Распахнув до того нагружено прикрытые глаза. Она снова подняла любопытный взгляд в небо.
Живое небо – постоянное в своём непостоянстве. День за днём. Ночь за ночью. Меняющее свои наряды. Самых разнообразных цветов и фасонов. Утро за утром. Вечер за вечером.
И вот спустя некоторый их разносветный ряд: вторя многим прочим своим предшественникам – приближается очередной вечер. Этот, ещё только напоминая о своей неотвратимости, уже решил изъебнуться.
Нет, не погодой. Сегодня, конечно, уже точно не тепло, но и не так, чтобы холодно. Курточка Софы расстёгнута, пара изо рта нет. Фотографирует себе сейчас спокойно в парке на поддакивающий щелчками смартфон – внезапно обнаруженный последний зелёный листик на полуобнажённом дереве, стыдливо прикрывшем веточки стесняшными красными ладошками.
Снимок, ещё один, и ещё, и... Звонок! Контакт с буквой А вместо фотографии. И сбросил сразу. А? В смысле: чего? Через мгновение рядом: но как в таких случаях обычно бывает, на некотором удалённом расстоянии – появляется Александр. Со своей этой бензопилой. Ещё и балахон у него на груди сильно выпирает: под ним там явно что-то есть.
София поторопилась поприветствовать:
– Спасибо, что предупредил, – поторопилась именно, чтобы чуть-чуть поёрничать.
– Я не. А. Ну да, – не считал иронии, а потом просто задумался.
София улыбнулась, и хотела было подойти. Но Александр – ещё более серьёзный, чем был во время своего появления – уже показывает ладонью останавливающий знак:
– В районе прошлой стройки объявился монстр. И он от меня спрятался.
София замерла. Вечер сделал свой ход, разрушив планы на него же. А ещё ведь даже не начался. Девушка потеряла улыбку. И тоже теперь крайне серьёзная – спрашивает с надеждой:
– Он ещё никого не убивал?
– Убивал... – это трудно сказать, и это больно слышать.
– Тогда надо идти прямо сейчас...
Голос Софы своей неровной, хоть и искренней решительностью: выдавал не очень-то ловко скрываемую мольбу – не оттягивать неизбежное. Это Александр считал. Он тяжело вздохнул:
– Ну да. – затем твёрдо распорядился: – Я первый на него кидаюсь, поняла?
– Ага. Да, – она неприятно неудивлена, и уже не перечит.
– Пошли, я по пути всё объясню. По телефону. Не подходи близко.
А вот этому София действительно удивилась. Однако привычно доверилась инструкции.
И пока демон и девочка шли к их хищной цели: вечер-ренегат вступил во всю свою сумрачную власть. Исполосовав небо редкими тёмными облаками и обширными кровавыми прогалинами.
Александр быстро шагает поодаль от людей, явно их избегая. В одной руке у него бензопила, а в другой телефон у уха. Так-то уже и договорил, и повторил, и пора бы перестать заёбывать. Так что теперь жмёт отбой, и кладёт смартфон в балахон. На ходу берёт бензопилу двумя руками. Смотрит напряжённо и пристально вдаль.
А в той блядской дали: вместо конкретного пятна монстра – он видит расплывшийся тёмный туман. Проходит мимо поворота, ведущего на улицу с недавно пригодившейся стройкой. Не отвлекается даже взглядом. Идёт напрямую к туману. Сосредотачивается. Входит в него. Смотрит по сторонам: никаких подсказок – теперь просто везде слабое затемнение. Пошёл дальше. Вглубь.