Переглянувшись, парни вместе шагнули не первую ступень лестницы с голливудскими улыбками до ушей, и, не спеша, поднялись на самый верх.
— Я первый, — запустив пальцы в волосы и зачесав челку назад, Кирилл уже дотронулся до золоченной дверной ручки. — Без обид, но встретимся через час в холле. Будем собирать информацию по одиночке.
— Ладно, — пожал плечами Влад.
Когда, войдя в помещение, их встретили два огромных мужика, ребята отдали им по три патрона — каждый за вход. Обойдя охранников, они остановились, осматриваясь. Впереди оказались идущие наверх две лестницы из того же мрамора, что и при входе, а посередине них расположилась статуя — огромное каменное сердце.
— Ума не приложу, как они это сюда затащили, — с удивлением рассматривал статую Владислав.
— Спятил? Они уже здесь с этим булыжником работали, — фыркнул Кирилл.
Поверх этого камня возвышалось дерево с обильной растительностью. На ветках, нежно укрывающих вершину камня, висело разнообразное женское белье разных расцветок и фасона. От ультра-откровенного до приятной классики. Тщательно все рассматривая, парни впали в ступор, когда увидели молодых мужчин в смокингах.
— Я думал, их уже не существует, — глаза Кирилла, которые говорили: «Хочу такой же», восхищенно загорелись. — Они великолепны… ну… в смысле, я про смокинги.
— Ну да, — также не отрывал от них взгляда Влад. — Конечно, я тебя понял.
Курсанты сделали первые шаги, и каждый шаг вводил их в некий транс. Все было так по-настоящему, будто нет никаких кошмаров, поджидающих за каждым углом, нет никакой ужасной жизни. Будто время здесь остановилось. Все было так, как до падения мира, о чем говорил каждый элемент притязательного для глаз декора. От выхода, слева, был небольшой коридор, в конце которого, друг напротив друга, расположились две комнаты. Миновав первую дверь и войдя внутрь, Влад обратил внимание на обтянутые мягкой красной тканью стены, и показалось даже, что это был самый настоящий бархат. На потолке висела старая хрустальная люстра, возвышающаяся над столом с пятью поставленными рядом кальянами. А вокруг стола, будто свернувшийся змеей, стоял круглый массивный кожаный диван, с такой же массивной спинкой, местами потрепанный, но через чур хорошо сохранившийся даже для этих времен. А в самом углу играла приятная, до боли знакомая, композиция на граммофоне. В этой комнате сидела дама на вид двадцати пяти лет, держа в руке громоздкую трубку и выдыхая молочно бледные клубы дыма с закрытыми глазами.
Когда они с Кириллом разделились, и тот пошел сам добывать информацию, Влад вошел в комнату, которая навсегда перевернула его сознание. Стекло было везде: на стенах и на потолке, а в центре стояла огромная двуспальная кровать с большим мягким на вид матрасом. Спинка кровати была ручной работы и представляла собой руки, держащие сердце. «Невероятно!», — подумал Влад. По углам комнаты расположились два странных инженерных изобретения с разными ремнями и стяжками. Электрического света в этой комнате не было, но везде горели свечи. Обведя всю комнату взглядом, внимание парня остановилось на неком стенде, на котором висели различные игрушки для взрослых. И в тот момент, когда Владислав уже почти повернулся к выходу из комнаты, дверь в противоположном конце открылась, и в очертаниях свеч он увидел длинноногую женщину, одетую в кожаный костюм. Но, даже не рассмотрев ее лица, курсант вылетел прочь из комнаты и очутился у выхода. Смотря в тот самый коридор с двумя комнатами, он подумал: «Даже для меня это чертовски дико!». Оглядевшись по сторонам, Влад увидел подъем на второй этаж, а в левой части просторного холла комнату, откуда доносилась шумная живая музыка фортепьяно. Он решил пойти на звук, и перед ним открылся настоящий банкетный зал. Все было дорого и со вкусом. Вот стояла барная стойка, за которой специально обученный человек изящно разливал коктейли сидевшим за стойкой дамам. Многочисленная элитная выпивка не могла оставить кого-либо равнодушным. «Откуда это всё здесь?», — подумал Влад. Вся стойка была типичного золотого цвета и играла отражением сидевших за ней гостей. Всюду над барменом висели бокалы, а за ним стоял тот самый стенд с разнообразным алкоголем, позади которого была небольшая стеклянная стенка под размер полок, которая будто жила своей жизнью, отображая всю дикую радость этого зала. В центре стояло с десяток столиков из черного мрамора, а рядом находились два мягких, деловитого стиля кресла. И перед всеми столами расположилась сцена, на которой стояло то самое фортепьяно, за которым играл настоящий дьявол, потому что не ясно, как может настолько задорно и лихо играть обычный человек.
Играл он так, что сами ноги, улавливая ритм, просились в пляс. Выступление, правда, скоро закончилось, и после него на сцене состоялся настоящий джаз-бэнд. Это было невероятно — собрать людей с музыкальным образованием в одном месте за уровень отдыха которого не было жалко никаких денег. Здесь даже уместился бильярдный стол, за которым с азартом били по шарам на вид серьезные мужчины. По всему заведению расхаживали привлекательные дамы в коротких белоснежных платьях, предлагая свои услуги. И для заинтересованных этими самыми услугами был выделен весь второй этаж с уютными номерами. «Оказывается, он тоже решил вкусить все прелести бара», — подумал Влад, увидев, как Кирилл заводит привлекательную девушку в комнату.
У барной стойки сидела девушка с длинными волосами цвета спелых колосьев. На ней было роскошное черное платье, не потерявшее свой блеск и престиж. Изгибы ее тела волновали… У нее были такие ноги, которые можно было бы целовать, не прерываясь. Она была словно сон, оказавшийся явью. А эта грудь… Она будто говорила: «Эй, взгляни-ка. Посмотри, как я прекрасна». Она была из тех женщин, перед которыми падаешь на колени и благодаришь Бога за то, что родился мужчиной. В этом не было сомнений. Влад подошел ближе и сел возле нее, попытавшись что-нибудь вымолвить, но ее лицо было настолько милым и очаровывающим сознание, что он словно проглотил язык, а глаза пленили так же, как и у Кати, только с двойной отдачей из-за того, что у этой женщины они были изумрудно-зеленого цвета.
— Понравилась? — прозвучал милый голосок из ее уст.
— Да, — машинально ответив, кивнул Влад, но быстро пришел в себя, — то есть… это…
— Говори, я не кусаюсь.
Слыша ее голос, парень ничего не мог с собою поделать. Слова не шли, были только мысли о том, что он, не раздумывая, бросил бы весь мир к ее ногам. «Этот взгляд…», — думал Влад. «Приди в себя!» — говорил он сам себе.
— Я хочу расспросить у тебя про исчезновения в городе, — будто завороженный, произнес Влад.
— Ты из Черного клана? — спросила девушка. — Расскажи, как там у вас. Мечтаю туда попасть.
— Значит… информация за информацию? Забыл представиться, я Влад.
— Жанна. Очень приятно. Начинай, я вся твоя. Ну же.
Влад рассказал свою обыденную жизнь в клане до того момента, как он попал в штаб. Он рассказал, как работал на производствах, и историю про очаг, услышанную от Кирилла Павловича, что очень заинтересовало молодую особу. Влад взял ее в клещи своим мировоззрением, которое так хорошо вдолбил в него отец.
— Невероятно! — с горящими глазами смотрела она на Влада. — Ещё что-нибудь! — начала настаивать Жанна. — Пожалуйста.
— Извини, скоро должен прийти мой напарник, а я еще ничего не узнал.
— Ах, понимаю… — немного разочаровано сказала она. — Тогда слушай. Первым был сын Сергея Денисовича, тот, который сейчас в доме для бедных живет. Говорит, что сын сначала вставал с кровати и просто бродил по комнате, как будто не знал, куда податься, — тут она замолчала и взглянула на свою мать, а потом приблизилась к Владу вплотную, немного смутив курсанта, и шепнула ему: — то, что я расскажу, останется между нами. Даже Ульяна Петровна не знает, — Влад кивнул. — Когда сын Сергея начал ходить во сне в третий раз, он уже вышел из квартиры. Мужчина потом проснулся из-за тяжести на сердце. Родительская любовь. Обнаружив, что его сына нигде нет, он быстро выбежал на улицу. Тот знал, что он всегда играл у северной стены. Когда Сергей прибежал к ней, его сын стоял в темноте и с кем-то разговаривал. И вот его слова: «Вижу, сынулька у стены стоит, я обрадовался, все плохие чувства ушли — груз спал. Начал подходить и почувствовал собачий холод, который пронизывал меня до самого нутра. Сынишка в одних шортиках да майке. Сделал я пару шагов и, клянусь, никакого голоса в ответ на голос сына я не слышал, но те алые глаза, что внезапно появились в темноте и посмотрели на меня, словно отрезали мои нервы, как ножом. Я впал в ступор и последние труханы кирпичами закидал. Эти алые глаза медленно начали растворяться в ночи, пропал холод, и сынишка без сознания упал. Я его домой принес и кофтами укрыл». Его сын исчез на следующий день. Сергей боялся, что его примут за ненормального… Я удовлетворила тебя?