Но с тех пор завод стал ему, как дом родной. Одетые в ветхозаветные форменные бушлаты с перекрещенными винтовочками на зеленых петлицах бабушки-старушки, дежурившие при заводских воротах, машину Федора уже знали, и пропускали его на территорию, не требуя предъявления пропуска. Как обычно, проезжая мимо них, Федор в знак благодарности наклонил голову, что очень нравилось стареньким охранницам, некоторые из которых работали на заводе чуть не с самого его основания. Федор припарковал машину на стоянке, и пешком направился к месту своей работы.
Главный сборочный корпус завода «Конвейер» был громаден. Начинаясь у самой проходной, он гигантской змеей, несколько раз поворачивая, петлял по всей территории завода, и заканчивался почти у того места, где начинался. Собственно, завод и был по сути этим одним гигантским цехом. Длиной он была чуть не километр, и все остальные заводские постройки, коих насчитывалось чуть не три десятка, служили лишь для обеспечения его работы. Поэтому заводчане по привычке называли Конвейером не только завод, но и сам ГСК, не делая между этими понятиями большой разницы. Контролем за ведением работ по надстройке Конвейера и занимался Федор Ионычев, инженер технического надзора компании «Лого-Строй».
Федор еще только подходил к первому подъезду корпуса, как из дверей навстречу ему выскочил, прихрамывая, Юра — прораб строительной фирмы, которая на подряде у «Лого-Строя» вела собственно стройку. Правда, на самом деле его звали не Юра, а Юнус, потому что по национальности он был таджик. Таджики были и рабочие на стройке, и вся фирма «Сервисспецстрой», хоть и была зарегистрирована в Москве, была, по сути, таджикской. Поэтому Федор в шутку переделал это название в «Салямспецстрой», которое всем понравилось, да с тех пор так и прижилось.
— Ассалям алейкум, товарищ технадзор! — еще издалека закричал Юра Федору.
Федор, хотя слышал это приветствие пять дней в неделю, не смог сдержать улыбки. Юра, которому было уже за пятьдесят, был выходцем из той, советской эпохи, и все его привычки и манера общения были соответствующими. У немалого коллектива, работавшего на стройке, Юра-Юнус обладал непререкаемым авторитетом, проистекавшим из двух его качеств. Во-первых, в отличие от большинства своих молодых земляков, он неплохо говорил по-русски, а во-вторых, у себя на родине в горном ауле у него было три жены. В детстве Юра упал с лошади, и с тех пор остался хромым, что не мешало ему быть очень подвижным. Вот и сейчас он проворно подскочил к Федору, закланялся, прижимая ладонь к сердцу, а когда Федор протянул ему руку, затряс ее обеими своими руками.
— Валейкум ассалям, Юнус-ага! — ответствовал на приветствие Федор, со времен своего военно-строительного прошлого помнивший несколько фраз на универсальном, понятном любому среднеазиату языке.
Прораб Юра, которому величание «ага», то есть «старший», явно было маслом по сердцу, совсем расцвел, заулыбался морщинистым смуглым лицом, всем своим видом выражая готовность служить высокому начальству, каковым являлся для него Федор.
— Сколько бетона за ночь приняли? — перешел от расшаркиваний к делу Федор.
— Совсем много, товарищ технадзор, — с готовностью отвечал Юра, смешно выпучив глаза и обрисовав в воздухе руками что-то круглое, что, вероятно, должно было символизировать очень большое количество уложенной в конструкции бетонной смеси. — Десять миксеров, однако, принимали.
«Семьдесят кубов, — прикинул про себя Федор. — Да, прилично!»
— А как насчет качества работ? — строго нахмурил брови Федор. — Провибрировали бетон хорошо? Прогрев включали?
— Все вибрировали, все включали! — масляным голосом зачастил Юра, снова прикладывая руку к сердцу. — Пойдем, товарищ технадзор, сам посмотришь!
— Пойдем, Юра, обязательно пойдем, — засмеялся Федор, первым заходя в подъезд.
По узкой темной лестнице они с Юрой поднялись на чердак, пролезли через узкий лаз слухового окна и оказались на стройплощадке. Здесь кипела работа. Одни таджики в одинаковых синих утепленных куртках и оранжевых касках железными крючками вязали арматуру колонн, другие с помощью крана одевали уже готовые арматурные каркасы в щиты опалубки, третьи ворочали толстым шлангом бетононасоса, заливая в конструкции густой серо-зеленый бетон. Надсадным звуком, напоминавшим жужжание огромного роя рассерженных пчел, гудели вибраторы, которыми уплотняли свежий бетон. Сверкали звезды электросварки, звенел звонок башенного крана, стропальщики на чистом русском с легким таджикским акцентом кричали «вира!», «майна!» и «давай-давай!». В общем, было весело. Да, надо отдать «Салямспецстрою» должное — работали таджики быстро, причем круглые сутки, и надстройка над Конвейером росла не по дням, а по часам. На том месте, где сейчас стояли Федор с Юрой, еще на прошлой неделе была старая железная крыша корпуса, а сейчас возвышалось уже два новых этажа. По прикидкам Федора, при таких темпах надстройка над всем Конвейером могла быть готова к середине мая.