– Хорошо, пусть не в гостинице, но почему нельзя было арендовать квартиру?
– Посреди ночи? – фыркнул Маркиз. – Опять же не всякий хозяин сдаст жилье квартирантам с собакой, котом и попугаем.
– Пу И – не собака! – привычно возразила Лола. – Пу И – ангел, случайно оказавшийся на нашей грешной земле.
Как раз в этот момент Пу И зевнул и покачнулся от усталости.
Дело было решено: Лола уложила своего любимца на коврике и сама прикорнула на одной из узких кроватей.
Через полчаса вся компания спала, только глаза Аскольда светились в темноте зелеными огнями. Кот прислушивался к доносящимся от соседей звукам – лаю, мяуканью и рычанию четвероногих артистов цирка-шапито.
На следующее утро Леня поднялся довольно рано. Он умылся и сварил себе кофе.
Лола еще спала, Пу И под утро перебрался к хозяйке и теперь сладко посапывал у нее на подушке. Перришон тоже спал, спрятав голову под крыло. Только верный Аскольд присоединился к хозяину – может, не столько из дружеских чувств, а просто в надежде перехватить что-нибудь вкусное. Леня решил, что такую преданность стоит поощрить, и выдал коту приличный кусок ветчины.
Когда в вагончике запахло свежим кофе, Лола выглянула из-за перегородки и протянула сонно:
– Куда ты собрался ни свет ни заря?
– Сейчас вовсе не так уж рано, – ответил Маркиз. – Кофе хочешь? Правда, круассанов нет.
Лола задумалась, но тут у нее за спиной тоненько тявкнул Пу И. Ему стало одиноко без хозяйки.
– Нет, я еще посплю, – пробормотала Лола, потягиваясь. – Тем более что круассанов все равно нет. А все-таки куда ты?
– Хочу наведаться к Ивану Францевичу, показать ему эти злополучные часы.
– А, тогда ладно, – сонным уютным голосом промурлыкала Лола. – Только возвращайся скорее, а то нас здесь съедят львы.
– И тигр-ры! – подал голос проснувшийся Перришон.
Иван Францевич Миллер, к которому отправился Маркиз, был ювелиром. Но не просто ювелиром, а ювелиром по призванию, ювелиром от бога, один из лучших ювелиров города, а возможно, и всей страны. Он занимался драгоценными камнями и изделиями из них лет семьдесят с лишним – с военных времен.
Это кажется невероятным, ведь в те далекие годы он был совсем ребенком.
Но именно тогда маленький Ваня Миллер с матерью оказались в далекой Каракалпакии. Его мать Эльзу Генриховну, как и большинство немцев тогдашнего Ленинграда, перед войной отправили в ссылку.
Эльза Миллер умерла в соленых степях Каракалпакии, не выдержав суровых зим и удушливой, влажной летней жары. Смышленого послушного мальчика приютил ссыльный старик, некогда знаменитый петербургский ювелир и поставщик двора его императорского величества.
Старый ювелир воспитал Ваню Миллера и обучил его всем секретам своего ремесла. Вскоре Иван Францевич стал первоклассным специалистом.
Как многие пожилые люди, Миллер рано ложился и рано вставал, так что когда Маркиз позвонил в половине десятого утра и попросил о встрече, тот сразу согласился.
Леню с Иваном Францевичем познакомил покойный друг и учитель Аскольд – тот самый, в чью честь был назван кот. Аскольд – человек, а не кот – уже несколько лет как умер, но Леня время от времени обращался к старому ювелиру за консультацией, и тот в память об общем друге никогда не отказывал.
Великий режиссер Станиславский говорил, что театр начинается с вешалки. Квартира Ивана Францевича Миллера начиналась с двери. Эта дверь была изготовлена из специального сверхпрочного сплава, какой обычно используется для танковой брони. Несомненно, она могла выдержать прямое попадание артиллерийского снаряда. Замок на двери тоже был особенный, сделанный по спецзаказу в одной швейцарской фирме. Обычно такие замки предназначены не для дверей, а для банковских сейфов. Только звонок на этой удивительной двери был самый обыкновенный.
Леня надавил кнопку звонка и прислушался.
За дверью несколько раз хрипло гавкнули. Потом послышался низкий голос:
– Кто это пожаловал с утра пораньше?
– Это я, Леонид! – представился Маркиз почтительно. – С Иваном Францевичем договорено, он меня ждет.
Дверь открылась с гудением и лязгом, как люк подводной лодки.
Перед Леней предстал мощный старик с густыми сросшимися бровями, могучими плечами и длинными волосатыми руками – телохранитель и личный камердинер Миллера, известный всем под именем Парфеныча. Рядом с ним негромко рычала внушительная кавказская овчарка Шторм.
Парфеныч видел Маркиза далеко не первый раз и тем не менее внимательно оглядел его и даже провел руками по Лениной одежде, проверяя, нет ли оружия. Вместе со Штормом он отвечал за безопасность хозяина, и Миллер чувствовал себя за ним как за каменной стеной.