Один министр десять лет управлял внутренними делами государства. Были довольные и недовольные его управлением, но все отдавали должное его способностям и искусству. На одиннадцатый гол враги министра, давно подкапывавшиеся под него, свалили его. Они посадили нового министра, а про павшего они, и вслед за ними многие, говорили, что он уже утратил свои способности и больше не способен управлять государством. И опять были довольные и недовольные, и опять «все признавали» способности нового министра, который разрешал все дела. Но этим занимались лица, причастные к внутренней политике. Что касается народа, то он ничего не заметил. Во внутренних делах страны законность и беззаконие остались в той же пропорции, что и раньше. Узнал об этом мудрец и сказал: «народ получает законности и беззакония столько, сколько ему нужно; смена министров значит очень мало».
Народ получает художественных образов столько, сколько ему нужно; смена поэтов значит очень мало.
Захватить возможность писать, как и вообще занять почетное положение, это — дело энергии, ловкости, такта, удачи, случайности и. д. Результатом этих же причин является и утрата положения. Управление страной в широком смысле определяется данным уровнем развития и потребностей народа. Художественная литература в широком смысле определяется тоже духовном уровнем народа. Министр и поэт только заведующие. Заведующие сменяются, но эти смены — второстепенные факторы в истории развития как страны, так и литературы. Борьба писателей за власть в литературе имеет на литературу не больше влияния, чем борьба политических деятелей за власть — на жизнь народа.
Упадок таланта в большинстве случаев означает переход заведования образами от одного к другому.
Вот почему и обычная фраза некрологов: «литература много потеряла с его смертью» в большинстве случаев не имеет смысла; нужные образы едва ли будут появляться в меньшем количестве с появлением нового заведующего.
Впрочем многие убеждены, что сели бы Наполеон не родился, то жизнь сотен миллионов людей, рождавшихся и умиравших в Европе с тех пор, потекла бы совершенно иначе. Такие едва ли поймут то, что сказано выше.
Классики — поэты, пользующиеся наибольшей славой, но часто наименее читаемые.
До сих пор не все согласны в том, что Шекспир — автор шекспировских пьес. Что приобретет или потеряет человечество, если вопрос об их истинном авторе будет решен бесспорно?
Толстой и толстовство — два совершенно различных явления. Толстого больше всего читают те, кто менее всего занимается организацией его славы.
О ПОЭТАХ, УМИРАЮЩИХ В НИЩЕТЕ
Многие негодуют на то, что поэтов не ценят. Фофанов умер в нищете. Сервантес — в нищете и безвестности.
Можно указать случаи противоположного характера: перед Толстым, еще при его жизни, благоговел мир, Диккенс составил себе крупное состояние своими романами.
И те и другие случаи ничего не доказывают.
Негодование по поводу бедствий, переживаемых некоторыми поэтами, законно. Но оно законно не в большей степени, чем возмущение по поводу бедствий и нищеты, достающихся на долю большинству людей. Большая часть всяких бедствий — результат социальной неурядицы. При капиталистическом строе жизни умирают в нищете все кто не умеет бороться за существование в условиях этого строя. Поэты исключения не представляют. Можно своей рукой написать ряд гениальных художественных образов и в то же время уметь наживать богатства. Может случиться и так, что рука, написавшая художественные образы, принадлежит человеку, такой способностью не обладающему. Почему предполагают, что поэты лучше других должны уметь наживать богатства, и возмущаются, когда они умирают в бедности?
В условиях капиталистического строя художественней образ есть товар, как и всякая вещь, на которую существует спрос.
И общество оплачивает его, как и все товаре, деньгами, славой, уважением. Дело наиболее ловких захватить эту плату. Иногда львиная доля достается написавшему, иногда издателю, иногда популяризатору, иногда подражателю и т. д. Эта борьба за блага, связаннее с появлением образа, имеет очень отдаленное отношение к самому образу.
Скажут: это несправедливо, вся плата или главная часть ее должна принадлежать написавшему. Но ведь и антрепренер получает часто больше артистов, домовладельцы — больше архитекторов и т. д.