Я периодически навещал беднягу Хума, несколько раз снимал повязку, проверяя на подвижность сопоставленные кости: если образуется ложный сустав, останется на всю жизнь инвалидом. Вчера впервые разрешил ему встать и сделать несколько шагов: Хум слегка прихрамывал, но он самостоятельно ходил, для Гара это было чудо. Как меня просветил Хад, такие больные или умирали сразу, или умирали спустя какое-то время без должного ухода и полноценной еды. Теперь моё полное имя звучало Макс Са Дарб. Мне такое китайское звучание не нравилось, дал указание звать меня просто Макс.
После удачной плавки железной руды и последующей ковки наконечников для стрел в течение недели мы занимались оттачиванием стрельбы. Конечно, было далеко до успехов английских лучников, но мы уверенно могли добыть животное на расстоянии до пятидесяти метров. С дальнейшими тренировками надеялся довести этот показатель до ста метров.
Утром поручил Гау заниматься стрелами, а Рам продолжать выплавлять из руды железные болванки. Сам с тремя своими приближенными собрался в путь. С луками за спиной, с копьем в руках и рогаткой за поясом моя свита в лице Рага, Бара и Лара, смотрелась импозантно и воинственно. Хада оставил за старшего в Плаже, конечно, под чутким контролем Нел. Я, кроме копья и лука, захватил свой пистолет, с мачете и так никогда не расставался. Утром снял тетиву, чтобы проверить гибкость своего лука: он распрямился мгновенно и снова напоминал идеальную прямую, ни намека на сгиб или усталость дерева.
Вышли мы сразу после завтрака, идти было два дня, с учётом того, что часть пути была через лес и надо было преодолевать каменные насыпи по ходу горной цепи. Чем дальше мы уходили от своего поселения, тем гуще становился лес, местами превращаясь в непроходимую чащу. Приходилось идти в обход, чтобы не лезть через колючие кустарники.
Лес стал редеть на подступах к горной цепи: обычно мы уходили на охоту и на поиски руды прямо на север и довольно быстро доходили до гор. Соседнее племя жило восточнее, горная цепь также уходила на северо-восток, но перейти нам ее надо было в любом случае. Подъем мы начали через ущелье, теперь я понимал почему такой недалекий путь занимал два дня. С правой стороны скал сбегал тонкий ручеек, который терялся среди деревьев, доходя до моря мимо нашего поселения.
Первый привал на полчаса сделали после тринадцати часов по моим часам. Часы мне снова пришлось переводить, но теперь уже на два часа вперед.
После отдыха двинулись дальше, узкая осыпающаяся тропинка позволяла идти только след в след. «Идеальное место для засады», — мелькнула мысль, заставляя вытащить пистолет. Но потом, подумав о возможном обвале из-за шума выстрела, снова спрятал его в кобуру. Кобуру я обычно не носил, засовывая пистолет за пояс, но сейчас был официальный визит и надо было выглядеть представительнее.
Соседнее племя было родственно племени Хада, но звали себя они Уна, что в переводе означало «кабаны». Кстати, перевод самоназвания племени Гара означал «лисица». А вот племя Нел, Луома, не переводилось: просто Луома. По крайней мере мои Луома не знали, что означает это название.
До того, как племя Гара оставило свое прежнее поселение и ушло на два дня пути на юг, оба племени находились по одну сторону горной цепи с северной стороны. Каннибалы заставили уйти Гара, и они преодолели горную цепь, чтобы обезопасить себя. Племя Уна находилось слишком далеко к востоку от каннибалов, поэтому избежало встреч с ними.
Мы расположились на ночлег в этом чертовом ущелье, которое никак не заканчивалось, едва солнце стало клониться к закату. Раг и Бар собрали все, что могло гореть, а Лар ловко разжег огонь куском кремня и металлическим куском размером мизинец. Такие «мизинцы» мы отковали в первый день нашей плавки: разжигание огня в любую погоду стало легче. Аборигены умели добывать огонь трением, у меня была линза, но с появлением железа процесс стал обыденным и не требовал наличия солнца или долгих усилий. Поужинав, мы устроились на ночлег: ребята сторожили по очереди, я же, как Дух Макс-Са, был освобожден от этой процедуры. Утром не стали разжигать огонь, откусывая кусочки мяса, продолжили путь: вскоре мы миновали самую высокую точку перевала, где явственно ощущался холод, и начали спуск. До подножья спустились довольно быстро, с этой стороны горной цепи склоны были более пологие.