Но я сделал карьеру и без своего отца. Захватил семь планет. Лоббирую права киборгов во вселенной. Скоро полечу на переговоры по мирному переходу одной планеты под мой протекторат.
— Так что, — продолжил Хок, — я, практически, мелкий император, и продолжаю строить свою империю!
— Кстати, — он придвинулся ближе к Селинде, повернув к ней свою живую часть лица и придвинувшись настолько близко, насколько возможно было, — а ты не хотела бы стать хозяйкой моих владений?
— Неожиданное предложение, — Селинда инстинктивно отодвинулась. В последнее время она не доверяла никому, ей всюду виделись враги и везде казался заговор против нее. Хок, конечно, спас ей жизнь, но как-то он слишком стремительно пытается сблизиться с ней.
— Я подумаю, — Селинда улыбнулась насколько можно приветливо, — честно говоря, я не привыкла объединять работу и личные отношения. А работа у меня, сам знаешь, какая. Работаю с покойниками, — она улыбнулась, — помогаю им отправится “в последний путь”! Еще не один не ушел живым от меня. Ну, почти никто! За редким исключением.
— Кто то все-таки ушел?
— Один раз не считается, — Селинда почувствовала прилив крови к лицу, но продолжила невозмутимо, — с кем не бывает! Ты вон тоже проиграл в своем турнире!
— Да, не будем о грустном, — подхватил Хок. Досада на его лице сменилась выражением благодушия, — я думаю, нам стоит возвратиться в замок. Мы и так задержались. А дела не ждут!
Глава 7 Часть II
В замке их встретил робот-слуга, который таинственно произнес: “Вас ожидают.” Хок повел ее через весь зал в малозаметный темный коридор. Поплутав какое-то время в полутьме, они вошли в лифт, который повез их глубоко вниз. Селинда насторожилась: прошло уже много времени, а они всю спускались. Девушка никогда не испытывала клаустрофобии, но в этот раз она заволновалась. Стало казаться, что ее снова везут в тюрьму, на этот раз где-то неподалеку от ядра планеты.
Лифт внезапно остановился. Двери распахнулись, и они очутились в небольшом кабинете. Селинда вышла первой. Навстречу шагнул знакомый человек. Спутать его ни с кем невозможно. Таких уродов больше нет во всей Вселенной. Это — Эвил Локвуд собственной персоной! Ее бывший начальник, наставник и учитель. Он улыбается, от чего его ужасная физиономия становится еще уродливее. Похожий на самую отвратительную жабу-переростка, Локвуд одним своим видом внушал окружающим адский ужас и отвращение. Селинда была единственным человеком, которая спокойно воспринимала его. Правда, когда она в первый раз его увидела, он показался девушке ужасным демоном, исчадием ада! Селинде грозил большой срок за особо жестокое убийство. Увидев Локвуда, она решила, что смертный приговор ей уже приведен в исполнение. Она в аду. А это — главный демон Преисподней.
Но внешность обманчива. Исчадие ада, ужасный монстр оказался ее спасителем. За свою услугу он взял сущую безделицу — преданное служение и полное повиновение. Правда пришлось переквалифицироваться и стать одной из самых результативных убийц всей вселенной. И Локвуд тоже приложил к этому свою руку. Точнее, свою ужасную лапу. Руками его конечности можно назвать с трудом. И вот теперь судьба вновь свела их вместе. У Селинды отлегло от сердца. Она кинулась в объятия своего наставника и учителя. Своего “Крестного Отца”.
В объятиях Локвуда ей сразу же стало легко и спокойно. И немного весело — любая девушка, окажись на ее месте, сразу бы умерла. Ну, а та, что посмелее, немедленно упала бы в обморок, ну или впала в кому. Но Селинда тоже мутант. Мутант не внешний, но “внутренний”. Ее не пугает экзотическая внешность. Подобное тянется к подобному.
Хок стоял насупившись. Он сильно удивился такому мощному проявлению чувств. Киборг явно хотел всем своим видом сказать: “А чем я хуже?” Почему девушка не проявила к нему хотя бы малой капли той теплоты и нежности, которую сейчас щедро раздавала отвратительнейшему чудовищу, редкой генетической несуразности и воплощению чистого уродства!
— Не ожидала? — Локвуд расплылся своей коронной улыбкой от уха до уха. Маленькие глазки совсем скрылись в складках кожи.
— Учитель, я думала вы погибли!
— Все так думали! Но ты же, наверняка, чувствовала, что я жив? Мы же связаны невидимыми нитями, не так ли?