— Ты ошибаешься, думая так обо мне, милая Феба! И как я могу остановить хаос? По крайней мере, я остаюсь на пороге своего дома и буду защищать деревню!
— И конечно, ты прогонишь врагов, если они придут? — ехидно проворковала Феба.
— А что же еще делать?
— Как что? Иди под знамена Шир-Рифа* [1], вступай в его ряды! Сражайся за него, и ты победишь всех этих разбойников, которые нападут на нас! Вот что ты можешь сделать! И мог бы сделать уже давно, еще три дня назад! Но что-то я сомневаюсь, что ты поступишь так — ведь дело это опасное. Только настоящий мужчина, который может побороть страх, встанет под знамя Шир-Рифа!
Корин решительно сжал челюсти, выпрямился, расправил плечи.
— Я докажу, что ты ошибалась, Феба. Я немедленно иду к Шир-Рифу — и ты увидишь, что я не боюсь ничего!
— О храбрый юноша! — с этими словами девушка бросилась на него и наградила таким поцелуем — долгим, тягучим, — что когда юноша наконец вырвался из объятий, он никак не мог отдышаться и покачивался от перенесенного потрясения.
— Иди же, — пропела Феба, — и докажи, что может совершить настоящий мужчина!
Он кивнул, еще не совсем соображая, повернулся и побрел по пастбищу, мимо вспаханных полей, к дороге.
Феба смотрела ему вслед — и ее лицо становилось все сердитее, а глаза заблестели от презрения.
— Не сомневаюсь, она обработала так не меньше половины парней из этой деревни, — пробормотал прячущийся в траве Пак. — Пойдем-ка, Келли! Поищем местных эльфов и спросим у них — в самом ли деле все эти беспорядки на дорогах начались всего за пару дней до нашего появления? И, кстати, узнаем, много ли в округе других девиц, поступающих, как эта.
— Иду, — проскрипел лепрекоэн. — Бррр! Если в армию этого Шир-Рифа вербуют людей девицы подобного рода, то я догадываюсь, что с ним полагается сделать.
Тем временем Магнус двинулся навстречу Фебе, и Джефри — словно его тянули на невидимом поводке — тоже.
Магнус вежливо откашлялся.
— Прошу прощения, но мы услышали, что вы говорили. Прошу вас, скажите, кто такой этот Шир-Риф, о котором вы говорили?
Феба испуганно вздрогнула, но увидев перед собой подростков, только удивленно улыбнулась.
— Как, ребята? Вы не знаете, кто такой риф?
— Ну, — начал Магнус, — это человек, который управляет в округе от имени короля. Шир-Риф собирает в своем шире королевские налоги, наказывает за мелкие проступки. И он должен усмирять разбойников, если барон или граф этого не делает.
— Вот! Ты сам все правильно сказал! — Феба засмеялась. — Но наш Шир-Риф особенный. Знай, юноша, что он — риф Раннимеда, и видит, что даже в своем собственном шире Их Величества не могут совладать с бандитами и разбойниками. Да что там — не могут навести порядок в целом королевстве! Королевская армия то и дело шастает то туда, то сюда, попутно вытаптывая поля и опустошая амбары с запасами, которые мы, крестьяне, заготовили на зиму. И все для чего? Чтобы усмирять бунты, чтобы наказывать тех, кто хочет лишить Их Величеств короны. Буквально два дня тому назад граф Льюэллин и граф Гленн вбили себе в голову, что им надобно расширить границы своих графств — и даже не спросили разрешения у Их Величеств! Конечно, каждый призвал всех своих рыцарей, а каждый рыцарь согнал под свое знамя всех своих крестьян — и это в самый-то покос — и вот теперь воюют друг с другом! И как на это отреагировали Их Величества, как?
— Не знаю, — ответил зачарованно уставившийся на нее Джефри. — А как?
— Никак, малыш, — рассыпалась она серебряным смехом. — Ровным счетом никак! Наш добрый Шир-Риф устал от этого беззакония. Воспитанный в полном и беспрекословном уважении к закону, он понял, что король больше не может править эффективно. И если, сказал наш благородный господин, король не наведет порядок и не восстановит закон, то он, Шир-Риф, сделает это сам! И теперь собирает крестьян в свой вооруженный отряд, чтобы силой оружия усмирить бандитов, чтобы дороги снова стали безопасными, чтобы женщины могли спокойно ходить по своим делам, не опасаясь быть похищенными и обесчещенными. Благодетель уже выступил против одной банды головорезов и разбил их наголову — не мудрено, что каждый день под его знамена слетается все больше молодых парней!
— Сомневаюсь, — пробормотала Корделия чуть слышно, — что это происходит из-за ратных подвигов. Скорее, они слетаются на приманку в виде девиц, вроде этой Фебы!
— Но это ж замечательно! — воскликнул Джефри. — Присоединимся к этому Шир-Рифу! Давайте и мы всей семьей выступим на бой со злодеями и преступниками! Чтобы и о нас потом говорили, что мы помогли восстановить закон и порядок!
— Вот уж не думала, что закон и порядок могут так быстро развалиться, — сухо заметила Корделия.
— Это произошло только после того, как пропали папа с мамой, — напомнил Грегори. Магнус не отрывал глаз от Фебы.
— Но скажите, милая барышня, какая разница между тем, что делает ваш Шир-Риф и тем, что делают графы? По-моему, ваш господин тоже воюет.
Феба недоуменно нахмурилась.
— О нет! Он восстанавливает мир!
— При помощи военных действий? — невинно спросил Грегори. Феба помрачнела.
— Мне почему-то тоже кажется, что он — такой же возмутитель спокойствия, как и мятежные графы, — согласился Магнус. — Скажите, разве он не стремится подчинить своей власти как можно больше земель? Разве он не захватывает все новые и новые деревни?
— Наш благородный хозяин все дальше и дальше теснит бандитов, это верно, — пожала плечами Феба. — Но разве это называется захватом?
— Конечно, — машинально ответил Джефри, а Магнус добавил:
— Война есть война. Звон мечей остается звоном мечей, а погибшие — погибшими, кто бы не вел их в бой, ваш Шир-Риф или прежний граф.
— Мне больше по нраву быть взятой в плен армией, а не бандитами, — взволнованно заявила Феба.
— А мне вообще не нравится любой, кто выступает против наших короля и королевы, — ответила Корделия, — что бы там они ни твердили о справедливости и законе. Кто восстал против Их Величеств, тот восстал против порядка, который наши долготерпеливые монархи стремятся утвердить, — она поглядела на Джефри. — Примкнуть к вассалу, кусающему кормящую его руку? Ну нет, братец. Если уж на то пошло, ты должен биться против него и низвергнуть.
— Ты в самом деле так думаешь? — Джефри пожал плечами. — Ну, как скажешь. Я не стану возражать, особенно, когда твое мнение и мнение Магнуса совпали, — тем более, когда вас поддерживает Грегори.
Феба ехидно хохотнула.
— А что, ты сам за себя решить не в состоянии?
— Только то, что касается меня лично. Политикой я не интересуюсь, была бы только возможность отличиться в битве. Нет, я лучше буду сражаться против вашего Шир-Рифа, чем на его стороне.
Феба недоверчиво рассмеялась.
— Ну еще бы, конечно, ты будешь сражаться! Как же! Иди, детка, помаши деревянным мечом перед носом отважнейшего Шир-Рифа! Что могут ему сделать такие несмышленыши, как вы, когда звенят настоящие мечи?
Корделия помрачнела и воинственно выпятила подбородок.
— Может быть, несмышленыши могут сделать больше, чем ты думаешь. Не забывай, тетка, ведь эти несмышленыши — дети Верховного Чародея.
Феба изумленно уставилась на девочку. Затем медленно покачала головой.
— О-о-о, это в корне меняет ситуацию! Если вы — такие высокородные, тогда... А вы и в самом деле его дети?
Грегори дернул Корделию за юбку:
— А что такое «высокородные»?
— Не приставай, — отмахнулась она. — Ай, это ерунда, которой забивают себе голову взрослые.
— Только высокородный может сказать так, — мурлыкнула Феба, игриво облизывая пухлые губки.
Судя по всему, ей неожиданно пришла в голову какая-то мысль. Лицо Фебы прояснилось, и она приветливо улыбнулась.
1
Шир, Shire (устар. англ.) — графство, округ; Риф, Reeve (устар. англ.) — управляющий, староста