- По-моемю, да, блин!
Командир наклонился ко мне.
- Чвикликс говорит: какой Физзах? Я чё, на хер, дочка миллионера ему, кататься взад-назад по Пропасти! У меня горючка не из цуя льётся. Она денег стоит. Так что выполняй приказ. Проследи. чтобы всё было чин чинарём, пока мы рассаживаемся. Потом и сам залезай. Про остальное покудахчем в небе.
Я не смог сдержать радостной улыбки.
Командир полез на своё место. Цольга готовилась следом.
Я развернулся и стал осматриваться вокруг.
Диамантэ сел в свой… не совсем в свой самолёт. Помахал мне рукой. Я — ему в ответ.
Цольга нырнула в люк, в который и я в скором времени нырну. Прослежу, чтобы только никто ничего ни-ни.
Ух, а погодка-то стояла хорошая. Жаркая! Самое время взмыть в небеса. Несмотря на то, что там, обычно, в любой момент может стать куда жарче.
Покидать это место мне было радостно. И всё же что-то держало меня будто. Марджентэ предстал таким разным для меня. Но это словно иное бытие. Настоящий монолит. Разгадать его — прожить не одну человеческую жизнь. До конца дней буду помнить его. Горячие источники, которые даже на обратном пути всё равно оказались от нас в стороне, обидно! Театр-обсерватория, который окрасился для меня в добрые и ностальгические тона, хотя то была не моя ностальгия, а воспоминания нашего эльфийского друга. И, конечно же, вилла «Сицилия». Дом фюрера. Злая лаборатория Нерхиара. Целый лабиринт загадок Великого Полюццо. Марджентэ воплотил самые невероятные легенды, что я слышал и читал в книжках о «врагах Царства», об эльфах. И Марджентэ превзошёл ожидания. Источник, театр, «Сицилия». Элевентэль будто оказался сокрыт во всех ипостасях этого сакрального элевенского летуна.
Что-то держало меня, это так.
Взгляд, словно касающийся моих глаз. Она направлялась ко мне. Быстрым, уверенным шагом.
Мы встретились глазами. Глубокие, немолодые, обрамлённые морщинами. В них опыт и острота, хотя они кажутся мутными при определённом свете. Но они пронзают.
Она сняла перчатки. Снова! И коснулась моего плеча. Я застеснялся. Это ведь достаточно интимный для элевен жест. Одно дело в темноте коридоров виллы, другое — здесь, у всех на виду.
Лёгкая улыбка тронула её губы. Или мне показалось.
- Я пришла попрощаться. Буо́нвэ во́ло, малья́ччи. Наше приключение много значит для меня. Я буду помнить. Его. И… тебя.
Я думал, она сейчас покраснеет. Такое признание… от элевен. Наварное, это я как раз и покраснел.
Но меня в несколько другом ключе отчего-то напрягло это признание.
Почему она так сказала?..
- Но, госпожа матриарх, почему вы прощаетесь? После того, как закончите здесь дела, вы же вернётесь? Игра Полюццо ещё не закончена, Пропасть бы её побрала!
Генгемета опустила взор, в одночасье сделавшийся каким-то печальным. Словно она пыталась собраться и что-то отпустить.
И отпустила.
Моё плечо. Одела перчатку. И заглянула мне в глаза.
Отпустила. Всё, в чём казалась хоть немного ближе.
Холодный взор её глаз обжёг. Брови сдвинулись сурово. Глаза сверкнули. Казалось, вот-вот и она скривит губы в отвращении. Но они не дрогнули.
Она выпрямилась и отступила на шаг.
- Грагос ответит, ди а кре́ччо са́рвэ. Ответит за свой обман. Алмаз - подделка. И он мне нужен. Он станет символом падения надменных людишек с запада. Война неминуема. Никто не смеет бросать вызов и смеяться над Элевентэлем. Потому, мальчик, следующая встреча твоя со мной будет уже иной. Быстрой. И последней.
Её глаза… её зрачки сузились. Словно кошачьими стали. И свет вдруг померк вокруг. Солнце, эльфы, аэродром. Всё исчезло. Осталась лишь она. Генгемета посреди тьмы.
- Алмаз будет моим. У тебя же есть выбор, малья́ччи. Отступить или остаться на моём пути, на пути могущественного дома Джанчизанлиэт, и… погибнуть.
Краски вернулись. Аэродром, элевен вокруг, яркое солнце. Я стоял, оторопевший, застывший на том же месте. В самих мыслях всё ещё звучали слова эльфийки.
А она шла прочь. Прочь от меня и прочь от «Грача». Шла к своим солдатам. Аквилары строились, дабы начать подъём нашего бомбардировщика.