- Чвикликс говорит: короче, Кусок, я иду вверх. Цольга сейчас приползёт к тебе — у неё закончилась лента, а где-то, где ты лежишь, есть ещё. Пока она заряжается, вся надежда на тебя и меня. Пираты Джаха почувствуют, что верхняя турель у нас временно не стреляет. Я буду маневрировать, ты стреляй во всё, что увидишь, не дай им опередить нас или же брюхо пробить. А когда я буду давать пикирование или крен, держись, на хер, не прилети ко мне в кабину или носом в БГАС!
- Есть, командир!
Я был готов!
Тревожно было, но я взял себя в руки.
VC-1 ещё по-прежнему много! И к ним подтянулась «Эскадрилья» Кеццлера. Ростки тревоги нельзя было дорастить до паники. Но шансы выжить таяли. Мы в кольце неприятеля. Одного из самых страшных противников в Пропасти! И мы одни!
«Грач» пошёл верх, ещё выше. Обычная высота над уровнем Пропасти во время подобного столкновения у нашего самолёта часто небольшая, я вот не помню выше 1500-2000 м. Бомбометание с пикирования, конечно же, заметно выше, но это уже другое дело. В бою с пиратскими истребителями мы, само собой, никак не можем пользоваться тактикой высоты. Хотя 8000 м — это наш потолок, а до 5000 м можем развить и неплохую скорость! Я вообще с трудом однажды поверил, что бомбардировщик так шустро разогнаться может, при таком оснащении. В нынешней же ситуации мы метили достичь 2500 м минимум, ибо ничего не оставалось делать. Маневрировать, тягаясь с истребителями, нам не под силу. Нужно было хотя бы немного потягаться в наборе высоты и «соблазнить» пиратские самолёты на атаку нашего «брюха». Там их встретит БГАС, а мы выиграем время. Цольга уже спешит ко мне, а я готовлюсь. Драконья кость - наше единственное спасение.
В прицеле VC-1!
Мой пулемёт начал своё злое дело. Руки дрожали, голова начинала кружиться. Град выстрелов попал по фонарю кабины, по капоту. Задел ли я винт?
Мы всё ещё поднимались. Я увидел остальные пиратские самолёты. Некоторые кружили хищно, то были «люфтеры» «Эскадрильи» Кеццлера. Другие с энтузиазмом устремились за «Грачом». И приближались.
«Тайфуны» начали стрелять. Я тут же ответил и подбил одного из них! Он вышел из этого строя обстреливающих меня. Но остальные… Они словно сосредоточили весь огонь по мне! Именно по мне!
Это пугающе. Это невозможно вычеркнуть из памяти. Это нельзя просто забыть, ведь это стоит перед глазами во снах.
Я пытался вновь осадить их градом пуль, «полить» их продолжительными очередями, но выстрелы искрами заскакали по внутренней обшивке «Грача», а я инстинктивно… и трусливо отпрянул. Я… растерялся. Я не знал, как поймать момент. Часть пуль ударила в днище рядом с люком. Но немалая часть ворвалась внутрь. Срекошетили несколько даже от БГАСа, отозвавшись вспышками искр и ударившись в стенки фюзеляжа рядом со мной.
Этого не забыть. Как и тогда, над Тахисаро, я видел приближающуюся гибель. Черепа оскалились, словно звеня крюками. Самолёты воздушных пиратов Джаха неумолимо расстреливали нижнюю часть «Грача». И я боялся. Я понимал, что не могу заставить себя подползти к пулемёту. Передо мной стояла эта картина, пока я сжался весь, моргая, щурясь и жаждя заткнуть уши. Массированный огонь был призван уничтожить хвостовую стрелковую позицию нашего самолёта. И меня вместе с ней.
Так было нельзя. Командир вверил мне защищать «Грач». Я возненавидел себя в тот миг. И не было мне оправдания ни самосохранением, ни чем!
Я рванулся к БГАСу и, зажмурившись на секунду, буквально вдавил, вжал спусковой. Затем открыл глаза, желая всмотреться в эти самолёты. Увидеть, кто сидит за этим толстым стеклом фонарей. Но всё, что я увидел, это безжалостно обстреливающие «Грач» снизу самолёты Хунты. И я снова зажмурился.
И чуть не врезался в стену от неожиданного виража. Командир вывел самолёт из кабрирования. Мы шли на разворот, а может, уже его завершали. Всё помутилось в глазах. Слышны были лишь удары пуль по обшивке, гудение и рокот. А затем пространство и, казалось бы, время, разорвал звук пулемётов. Наших, курсовых!
Я пополз к БГАСу.
- Ты чё, Кюсок, такой вздлоченный? - донеслось сзади, прямо на ухо, в тот момент, когда я схватил пулемёт. Я вздрогнул, ничего не смог с собой поделать.