Череп достал его не очень быстро. Потому остался жив, как я понимаю.
За ним зорко следили «Аделаар», СВГ и арбалет.
- Чвикликс говорит: отвали от него. Он мой.
- Чвикликс и Цольга. Мы уже говорили на эту тему. Этот «голубок» убил родных моих ребят. Я лично отрежу ему башку и принесу Джаху.
- Говолят, твой большой шеф плиехал домой и даже выздоловел, блин. Головой-то вляд ли, но в плинципе уже в штаны свои железные не ссыт, да?
Кеццлер усмехнулся.
- Я передам Джаху, что вы за него переживаете. Он не забыл о вас, красавчики. Но Клёк — первостепенен. Для меня и моих ребят.
Клёк попытался подняться.
Кеццлер наступил ему на спину и прижал к земле.
- То есть, приказ Джах — это второе дело? - встрял в этот разговор я, намекая, что Клаус стоит сейчас перед теми, кого Джах приговорил, а печётся о мести Клёку. Я тут же пожалел, что это ляпнул. Но ситуация и правда была такая, что за словом могла вполне начаться перестрелка.
Кеццлер не смог бы выжить в таком случае. Но я не хотел, чтобы пострадали друзья.
Череп лишь мельком глянул на меня, но попытался заглянуть в глаза. Его, быть может, немного удивил третий в экипаже «Грача». Тем более, «куколка»!
- Чвикликс говорит: никаких торгов и предложений, понял. Отдал нам квизза и вали. Мы не стреляем в спину, в отличие от Хунты.
И снова он усмехнулся. Меня постигла странная мысль, что он и правда всецело уже видится мне пиратом Джаха. От офицера Царства не осталось ни следа. Но при этом… этот пират… не такой, как тот же Гропп! Дело не в том, что у него за плечами жизнь в цивилизованной стране, служба, выправка. Дело не в этом пресловутом «кайзер». Дело в том, что он… из Хунты. Они злые, безжалостные и беспринципные, но в этих воздушных пиратах есть некое, но большое, большое отличие от всех остальных. Не знаю, в чём дело. Я стал с опаской, реальной, а не подогретой пропагандой Царства поглядывать в сторону Свалки. Но и не могу не отметить, что пираты Хунты… это пираты, с которыми я считаюсь.
Капитан Череп схмурил брови. Строгость вспыхнула в глазах, что выдало в нём бывшего авиационного офицера.
- Валяйте, стреляйте в меня. Просто застрелите. В чём проблема? И хватайте этого своего птица. Не можете? «Через мой труп» не работает? А знаете, с хера ли? А вот потому, что вы и так о-о-очень даже влезли в дела моей «Эскадрильи Мёртвых». И не просто влезли, а нанесли непоправимый ущерб. В отличие от этого грязного воробья, вы это сделали не исподтишка, а в бою. Это вам зачтётся. Но если сейчас вы выпустите в меня хоть одну пулю, мои ребята будут гнаться за вами, искать вас и найдут. И тогда вы пожалеете, что не упали со своим бомбардировщиком в Пропасть!
Он умел говорить. Это производило впечатление. И он прав. В любой другой ситуации, возможно, мы бы приняли бой. Мы бы сразились с «Мёртвыми». Но не сегодня, не тогда, когда «Грач» так «устал», весь в повреждениях и выдержал нешуточный бой. И не тогда, когда мы и сами едва на ногах. И уж, тем более, не тогда, когда впереди ещё попытка достать этого мерзостного Полюццо!
Командир, я уверен, не дрогнул. Но и он понимал главную суть слов Кеццлера. Застрелим его сейчас и выроем себе могилы. Есть моменты, когда нужно отступить.
- Чвикликс говорит: я считаю до трёх.
О нет! Командир не любит отступать и уступать.
Я не струхнул, нет! Но во мне всё так и возопило к благоразумию. Я понимаю, что Клёк — это дело Гнезда, понимаю, что если командир приведёт его, это будет много значить для его репутации. И я понимаю, что Клёка нужно судить за его преступления. И первым делом, нужно остановить его, дабы он больше никого не обижал! Но…
- Командир… - робко произнёс я. «Не сейчас», хотел добавить, но не смог отчего-то.
Командир же смотрел в глаза Кеццлеру.
Клёк не двигался. От боли он, похоже, потерял сознание.
Капитан Череп медленно навёл пистолет на голову грязно-бежевому квиззайи. А посмотрел в глаза командиру.
- Ну и в довершение, Чвикликс, Цольга и ты, парень. Время не на вашей стороне. Я не стал выяснить, в какую срань вы всё-таки влезли, причем, похоже, вместе с этим уродом, но время против вас. Чем дольше вы здесь стоите и упрямитесь, тем херовее ситуация обернётся, когда мои люди прибудут сюда. Выжившие из моей «Эскадрильи» в курсе, куда я полетел. Они доставят весть в мой штаб операций, и сюда ринутся почти все преданные мне войны. «Эскадрилья» не бросит меня.