Силь-Блез. Подумать только, я ведь и не знал его названия, когда впервые совершил на этом странном острове посадку вместе с Шер. Название позже мне сообщили друзья. После всего произошедшего на острове. Потому отныне он ассоциируется у меня с битвой за саму жизнь. И когда дверь люка отворилась, я выполз на свет уже клонившегося к закату солнца, когда я увидел эту странную картину, иллюстрацию, как и тогда, выдернутую из дварфской книжки о стрелках и «шоудаунах», я понял, что закат сегодня будет долгим. И красным.
Мёртвый город всё ещё мёртв, на месте и никуда не делся. Силь-Блез, бывший рудник в далёком своём прошлом, ждёт новой жизни, ловит взоры сильных мира сего. Но давно уже ловит он их, а никакого возвращения к жизни не происходит. Лишь пыль вокруг, не колышется даже скрюченное сохлое дерево, безмолвен недостроенный аэровокзал, скрипят чуть от ветра разваливающиеся домишки, не удержал уже на крыше потёртую вывеску старый салун, тут и там шуршат перекати-поле… и стоят недавно совершившие здесь посадку грагосские самолёты, а впереди твёрдо и грозно шагают уже к нам навстречу три человеческие фигуры.
К нам? Ко мне и командиру!
Я поравнялся с ним. Мы стояли на половине пути ВПП, протянувшейся до самых домов на единственной улице мёртвого города. Позади нас на полосе стоял хвостом к нам и к приближающимся к нам людям «Грач». Мы с командиром всматривались в силуэты потенциально опасных типов впереди, и с нами вместе всматривалась, но уже в прицел 12,7-мм турели Цольга на своём месте. «Грач» смотрит на юг, готовый взлететь. Но сперва мы потолкуем.
Я не переставал то и дело смотреть на эти домики, на пыльную дорогу между ними, в которую точно обращалась полоса. Я вспоминал те тревожные моменты. И среди них мне острее и живее всего вспоминалось, как я держал мою Шер за руку.
Сегодня же здесь нет ни гоблинов, ни той, которую так просит увидеть сердце. Здесь только…
Винс Ганна.
- Командир… а стоило ли…
- Чвикликс говорит: да, не стоило. Я увидел самолёты сперва, потом бандюг этого козла, а потом его. И, предки, пошёл на посадку. Была мысль расстрелять их, но была и дурацкая мысль сесть, побалякать с ним и выяснить, что он тут делает, что нашёл. Цольга была против. Эх, может, и не стоило садиться. Стрелять стоило. Короче, мне тоже не помешало бы поспать сперва, потом лететь и решать.
Я ничего не ответил, но подумал, что жестоко и без предупреждения расстрелять этих с позволения сказать людей — это оказаться ничуть не лучше них. Командир всё правильно сделал.
Но что и правда тут делает Ганна? У него был Силь-Блез в списке?
Что делает? Идёт к нам навстречу. С ним справа охранник с ружьём типа Gr1 «Гранд». А слева от Ганны… шла женщина!
Женщина в чёрном деловом костюме, в такой же юбке, брюнетка с вуалью на маленькой шляпке поверх уложенных волос. Кто это? Неужто его сестра, о которой как-то упоминал командир?
Сам же, как говорят элевен, мафиози сегодня щеголял полностью в белом. Белый дорогой костюм, белая рубашка, фетровая шляпа, но с чёрным ободком. И галстук был чёрный. Да и ботинки были белыми сверху, но с чёрным носом. В общем, одет типично для «деловых» встреч большого главаря преступного мира. Только занесло его далековато от Гранда, и вся эта белоснежная солидность уже потихоньку пачкается от пыли. Кстати, а почему это он здесь? Почему лично?
Мы не двинулись с места, ждали, пока он подойдёт. Взгляд мой бегал по крышам домов - там могли засесть его люди и в неожиданный момент выпрыгнуть с оружием. Его охранник уже наставил на нас ружьё, но этому было оправдание — командир наставил на всех троих свой арбалет. Я тоже вынул «Аделаар», готовясь встретить достойно этих преступников. Обратил внимание, что командир таки не перезарядил своё стрелковое оружие с момента последнего выстрела. Выпущенный в ногу Клёку болт так и не был ещё заменён новым на тетиве.
- Вот так встреча, ха-ха, - похлопал в ладоши Ганна, приближаясь к нам уже на считанные метры. Впрочем, тут же остановился.
Его охранник глянул вверх. Заметил, что ружьишко не поможет против драконьей кости.
Женщина смотрела на меня долго, потом неприязненным взглядом одарила командира. Её большие, тёмные глаза были прямо пропитаны недоверием. И… она была человеком.