Но…
Я увидел узоры. Тёмно-красный матовый металл был исписан узорами, напоминающими лепестки цветка. Лишь тогда я понял, что летательный аппарат подо мной - вытянутой формы. И что он не имеет фюзеляжа, ибо это одно большое, широкое крыло. «Летающее крыло»!
Только такой самолёт способен произвести вертикальный взлёт и потому лишь он мог подхватить меня, регулируя свою скорость, подстраиваясь под скорость моего падения.
И лишь одно «летающее крыло» таких размеров я знаю. Этот цветок на корпусе…
«Роза»!
(часть страницы обгорело)
Сперва самолёт плавно и легко завис над почвой, а потом резко качнулся вниз.
Я с криком кубарем покатился. Скатился с крыла и рухнул на песчаную почву. Ударился локтем так, как будто электричеством ударило. Стиснул зубы.
Но глаза не закрыл! На меня смотрели орудия необыкновенного элевенского штурмовика. Я уже не вспомню, были то излучатели стрегонерии, готовые обратить меня в кусок льда, или были то сереромёты, жаждущие залить меня серебритовым ядовитым дождём. Не помню.
Не помню, ибо взор мой метнулся вдруг от дул орудий в сторону кабины и стрелковой позиции. Фонари были сдвинуты и там, и там. И на меня смотрели две пары зелёных глаз.
Я ждал. Я был готов. Я вообще уже был абсолютно ко всему готов после произошедшего.
Камомилла за штурвалом штурмовика грозно смотрела мне в глаза. Её очи покраснели, потёк чёрный макияж, в глазах всё ещё читалось напряжение. Лилла, сидевшая за пулемётом, жгла меня взглядом, тяжело дыша. Левый глаз её опух, как и место ближе к виску, но огонь, что привыкла метать она, никуда не пропал даже в этом измождённом, усталом взоре. Сёстры Розальби смотрели на меня. Смотрели со странным блеском в глазах. Смотрели так, будто в следующее же мгновение жать на гашетки орудий «Розы»…
… не собирались.
В следующий миг, взметнув пыль, обдав меня ветром, штурмовик эльфиек взмыл в небо и, растворяясь в заре, оставил меня лежать на холодном песке.
- Хела себе! Ню ты подюмай!
Я настраивал межбортовую связь, заканчивая свой рассказ, подводя итог нашим безумным злоключением с загадками и табличками.
- Чвикликс говорит: а ведь была у нас мысль про двух эльфийских сучек-то!
Да, была, помнится!
- Ага! Только хел тют одно с длюгим свяжешь!
А нашли меня друзья благодаря дыму от костра, который мне удалось развести. Пришлось вспомнить уроки выживания сержанта Шмеццеля. А потом ребята пришли в ужас от моего рассказа. Всё для них сразу встало на свои места, но оттого не менее шокировало.
Про тушь же свою Цольга даже не вспомнила! У неё таких флакончиков, видать, точно патронов в пулемётной ленте для её 12,7-миллиметровой турели.
А между тем друзья не сидели в укромном месте где-то там всё это время. Они тревожились за меня, искали момент сесть на палубу блимпца, ждали какой-нибудь сигнал от меня. И без устали отгоняли самолёты Хунты от дирижабля. Страшно и подумать, что чувствовали они, когда «база» Полюццо начала падать!
- Они провернули дельцо, равных которому не было, - согласился я. - И, надо сказать, выполнили своё задание!
- Ага, и бабкю юбили!
- Чвикликс говорит: будем начеку, ведь мы единственные, кто знает этот их секрет.
- Я не боюсь их, командир. Вряд ли мне выпадет случай рассказать про деяния Розальби дожу Элевентэля. Но если сёстры хотят обсудить это — пусть прилетают!
Командир заклацал клювом довольно.
- Вот так вот, блин! Это наш стлелок, слышали, сючки! Не зля мы взяли тебя в командю! Лючшее, что слючалось с «Глачом». Тепель бы ещё на место пилота посадить нолмального мюжика вместо этого мюдла пелнатого.
Я сдержал смех.
Падая, я прямо-таки увидел перед мысленным взором все прекрасные моменты своей жизни. И все они, цветные или чёрно-белые, так или иначе, связаны отныне с «Грачом»!
- Кстати, Кюсочек! Плекласная, сюка, новость! Отпюск в этом сезоне года полностью и окончательно отменяется!
Эх...
- Наш командил, из-за котолого мы влезли во всё это говно, великодюшно послал нас на цюй!