Фонари замелькали, а впереди и вывески баров и кабаре.
- Зцю клиц хыы, - выдохнула и, видимо, выругалась Цольга. - Сюка, Чвик! Что ты тянюл, сючий ютёнок, спо́лил со мной?! Только клювом щёлкаешь, а эти вона — спюсковыми ключками, вообще-то!
- Чвикликс говорит: Кусок, молодчина. Давай, прямо к «Грачу» мчи.
- Еле свалили, блин! Пидл жилный Ганн! - Цольга оглянулась. Ветер, влетающий к нам через разбитое окно, нещадно трепал её «улей».
Я не был настолько самонадеян (стереть), не был уверен, что «свалили».
Странно ведь, как в одночасье мрачно и темно стало на том участке пути, что вёл в «Голландию». «Взлётная полоса» хорошо освещена фонарями, но между самым крайним из кабаре по пути в сторону казино и самим казино она вдруг погрузилась в какой-то мрак, сон. Создалось впечатление, что пройденный нами на «Андрэ» путь просто неожиданно погрузился в спячку, дав жителям этого кусочка главной улицы Гранда немного ночного покоя. За всё это можно благодарить лишь происшествие в «Голландии». Ведь обычно, похоже, это мерзкое заведение сверкает сутки напролёт, пускает в небеса огни и шумит. А сейчас оно притихло. Для жителей этого квартала это, держу пари, событие года.
Да уж… тем ярче светят яркие вывески заведений впереди, так и норовят эти безумные огни позвать нас к себе и за собой, словно протягивая к нам свои руки, приглашая в своё царство. Близится рассвет, потому у всех этих кабаре, баров и танцплощадок, ресторанов, театра Опера́-Гранд и Циркозира осталось не так много времени, чтобы затянуть нас в предрассветный кутёж. Проезжать мимо, именно мимо этой напыщенной, яркой жизни мне было так радостно.
Нужно во что бы то ни стало торопиться. Гнать автомобиль на пределе я ни один раз практиковал по молодости. Чаще всего мы с друзьями, насмотревшись на ипподроме Хо́ккенхайм Шта́дио гонок на болидах, вечером в фюр, перед выходными выбирались покататься по Штрайсклайфенда́мм или Доргетмауэрштра́ссе, ибо там было меньше всего блюстителей порядка из Царполица́й Амт и менее всего светофоров. И вот сейчас, разогнавшись порядочно, выжав из «Андрэ» столько, сколько его штатный водитель и не знал, что можно выжать, я был вынужден сбрасывать скорость. Впереди как раз маячил светофор, заливаясь красным светом круглого огонька. Я задумался, схожи ли сигналы светофора у Цитадели и Гранда…
И тут нашему автомобилю наперерез вынырнул ещё один. Марку мне определить не удалось, но производства явно грагосского, наверное тоже «Монроте́к» или «Девуа́», и тоже седан с четырьмя дверями. Именно когда я увидел, что окно одной из дверей опускается, и из салона вылезает дуло пистолета-пулемёта, я понял, что красный свет светофора зажёгся очень не вовремя.
- Чвикликс говорит: мчи, Кусок.
С одобрением командира я вдавил в пол педаль газа. Машина с рёвом пошла вперёд.
Выстрелы ударили в салон и по пассажирской двери слева от меня. Стёкла жалобно завизжали, падая на сиденье. Пара пуль ударила в потолок.
- Твою мать, тлаханный ты членосос! - взъярилась Цольга на стрелка из вражеской машины.
Резко я крутанул руль. И тут же резко выправил. Борт моего «Андрэ» пихнул седан противника. Шины взвизгнули, заскрежетали друг о друга двери. Удар получился сильный, но я не намеревался бить тараном и сбить. Я намеревался спихнуть.
Седан повело к поребрику тротуара. Водитель бандитов вовремя восстановил управление, а не то его машина выпрыгнула бы на тротуар и врезалась бы в круглую афишу. Но ему удалось вырулить. Однако это стоило ему, как говорят в гонках, «секунд». Я воспользовался его временной потерей управления и как мог вырвался вперёд.
Как-то величайший гонщик Царства Макс Ла́у в начале своей карьеры недвусмысленно так спихнул соперника с трассы, и тот врезался в ограждение. Мотор машины бедолаги загорелся и рванул. С тех пор устроители гоночных соревнований ввели ряд правил о дистанции и соприкосновении болидов и зорко следили за Максом на трассе впредь. Меня очень возмутил тот случай и особенно реакция Лау.
«Я привык сбивать, ха! Для меня что кокпит «люфтера», что кабина гоночной машинки - один хер!» - так выразился этот любитель скоростей. С тех пор я стал его недолюбливать. Ведь его соперник погиб в той автокатастрофе. А Лау разве что звезду «за сбитого» на своей гоночной «Шерель» не нарисовал…