- Вот же бывает в Пропасти. Птица, зелёная срань и «куклёнышек». Охереть! Да-а-а, только ван Гаррен смог собрать сразу в одном месте столько «нелюдей».
Он нарочито многозначительно глянул на меня при произнесении последнего слова. Я же отметил, что курить ему надо бросать — голос хрипел точно подбитый винт фирмы «Ха́рриер-Хе́млер».
- Чвикликс говорит: да уж, Пропасть полна сюрпризов! Смог же ван Гаррен вытащить на свет даже такого дёрганного ссыкуна, как ты, Винс! Неужели ты даже оторвался от любимого дела — траханья собственной сестрёнки?
Ганна не сводил глаз с командира. Губы его искривились в гримасе злобы.
- Ты, сука, много щёлкаешь клювом, Чвикликс. Щёлкай-щёлкай, пока есть чем.
- Чвикликс говорит: то, как я щёлкаю, будет последним, что ты услышишь.
Ганна усмехнулся, но явно насмешливый запал у него не шёл. Он как-то всё близко принял к сердцу.
- Это вряд ли. Мои ребятки сегодня и так извели на вас кучу патронов, поэтому всё будет быстро. Щёлк-щёлк.
Из-под плащей бандюг вновь показались пистолеты-пулёметы. Четыре чёрных дула смотрели на нас. Я насторожился, памятуя сказанное командиром. Цольга вынула из кармана жвачку и, быстро сняв обёртку, кинула себе в рот.
- Ладно, у меня ещё уйма дел. Меня ждёт тупорылая игра этого галльского индюка. Сперва надо разузнать про всё там, куда он предлагает слетать, а потом я лично найду его и вытрясу у этой суки все алмазы. А потом... не знаю, может сварю его или тупо в Пропасть кину.
Он рассмеялся. Его люди поддержали смех над всей этой его бессмыслицей.
- Не-е-е, лучше сварю. Мыло из него хорошее выйдет, из этого Поллюцо! Он скользкий такой.
Цольга надула и лопнула шарик.
Ганна быстро, настороженно перевёл на неё взор, но встретил лишь взгляд, полный отсутствия всякого интереса. Будто Цольга и не заметила четыре пушки в руках ганновских верзил. Но реакция этого «мафиози» меня посмешила — он и правда дёрганный.
Ганна уже будто бы собрался уходить, дошёл до своей этой всей роскошной бронированной «Либелин», но не менее наигранно остановился и посмотрел на нас с плохо сыгранным удивлением. С водительского места машины тем временем выбежал шофёр в фуражке и открыл перед мерзким Винсом дверь. Ганна поставил в салон ногу, а сам опёрся о дверь.
- Ладно, я вас прощаю. Знаете что? Скажите мне, что написано на вашем куске бумаги, и летите без разговоров к херам отсюда.
То, как он улыбнулся… даже Рина, моя племянница ну ничуточки бы не купилась на враньё, что он тут наболтал. Всем нам троим было понятно, что он возьмёт у нас эту бумажку сам… с окровавленного тела…
Цольга лопнула ещё один шарик в ответ.
- Эх, ну ладно, красавчики мои. Тогда прощайте. Дальше уже заговорят пули.
Он сел. Дверь захлопнулась. Спустя мгновения «Либелин» покатил прочь, к выезду с самолётной стоянки аэродрома.
Я напряжённо всмотрелся в эти пистолеты-пулемёты. В лица тех, кто держал их в руках. Я прикидывал, как быть. Подлый мерзавец ретировался спешненько. Правильно. Охрана аэродрома прибудет на выстрелы, сложно сказать, как скоро. Но такому большому начальнику, как Ганна, руки марать недосуг.
За машину? Успеем ли? Командир сказал: по команде разлетаемся в стороны…
- Чвикликс говорит… (выдержал паузу) нахер!
Цольга прыгнула в сторону и откатилась назад. Я смог лишь метнуться влево. Командир - в ту же сторону.
Бандюги нажали на спусковые.
Но тут же их скосила очередь. Мощная, совсем не пистолетно-пулемётная. Очень даже авиационно-пулемётная! И такая до боли знакомая!
12,7-мм турель! Она начала строчить по бандитам, непривычно низко опустив своё дуло. Гангстеры Ганны и не думали, что там, на месте штурмана-бомбардира кто-то есть! А кто там есть-то, кстати?
Командир откатился, чтобы точно не попасть под линию обстрела. Я хотел последовать его примеру, но счёл более безопасным с того места, куда я сам откатился, отползать назад.
Один из бандитов кинулся прочь от входа в ангар, попытался выстрелить в ответ, но именно это стило ему жизни. Когда он упал на асфальт стоянки, следом за ним рухнул другой, который упал прямо перед «Андрэ» сперва, но потом вскочил и сделал это зря. Лучше б притворился, что погиб.