- Чвикликс говорит: давай уже, Кусок, меня уже тошнит и от этой сраной загадки, и от тебя! Пока мы не повалились без воздуха все дружно, поясни, что…
- Приправа… майоран — это приправа! Хрен… изначально тоже был всего лишь приправой. А вот цуй…
- Но, блин, «цюй» и «хлен» - это люгательства, а майолан — нет. Он лишний.
Я пытался протестовать. Командир приготовился бить меня по лицу вновь. Но я нашёл в себе силы.
- «Хрен» не всегда был ругательным сло… словом. Он был лишь приправой изначально. Как и майоран. Они оба всегда были приправой. А вот этот вот цуй, получается…
- Чвикликс говорит: всегда был ругательством! Вот так! Цольга, дёргай первый рычаг!
- Но, блин… а вдлюг!..
- Чвикликс говорит: дёргай цуй… ха-ха-ха… ох… сука! Предки! Дёргай первый рычаг! Цуй есть цуй! И хрен с ним!
Цольга фыркнула. Схватилась за первый рычаг. Дёрнула…
Последнее, что выхватило моё затемняющееся сознание, был щелчок где-то там, где была лестница, ведущая вниз. Громкий щелчок где-то там, где был люк…
Конец записи.
Закат сговорился с солнцем не спешить.
24, Глюсс, 940 г.
Борт «Грач».
Бортовой журнал экипажа.
Закат сговорился с солнцем не спешить.
Дрожь. Показалось, что по телу прошёл электрический ток и сконцентрировался в голове. Этот шоковый удар вдруг разом вернул сознание. А затем каждый нерв вспыхнул болью.
Я попытался подняться. В глазах то прояснялось, то темнело. Но я — лётчик. Мысли путались, произошедшее и приведшее в такое состояние никак не всплывало в воспоминаниях, а вот то, что мы летим, что самолёт уже в небе, я ощутил нутром, подсознанием.
А потом взгляд мой выхватил среди моего радиооборудования, шлемофона и ещё чего-то, окружающего меня обычно на рабочем месте в «Граче», кое-что значимое и новое. Табличку. Табличку с надписью.
«Це́рно».
Не может быть?
Тут уж мысли об одном: знает ли Полюццо, что остров-прииск Церно находятся на глади не-материи аккурат… под Грюмером? Небось, продумывая свой мерзкий план, задумывался: «а вдруг этим, которые с «Грача», возьмёт да и выпадет? Иными словами, специально ли фокусник выбрал сей пункт назначения для нас, учитывая что наша база на центральном направлении как раз рядышком с этим пунктом?
Тем не менее… «иными словами»… да уж. Слова разные готовы были сорваться с губ, когда я потянулся к шлемофону и ощутил, как в голову точно ударил молот. Дыхание спёрло, голова закружилась, но я почувствовал, что медленно отпускает. Когда этот приступ притупился, я совершил новую попытку дотянуться до аппаратуры связи. Удалось, и даже оделся шлемофон.
- Коман… командир...
- Чвикликс говорит: команда, готовься к бою.
Я чуть не вскочил, просто инстинктивно сделал рывок в сторону пулемёта, а в мыслях уже стучало «да что это такое». Только вцепился я в свою уже родную установку БГАС, тут же почувствовал, что «Грач» пошёл на вираж. Не иначе, боевой разворот.
Внизу всё завертелось, но осталось неизменным, ведь видел я в свою «бойницу», из которой уже не раз стрелял и попадал в цель, в те мгновения лишь не-материю.
- Командир, кто наш противник?
- Хюнта, мать их, этих юблюдин!
Меня как окатило. Сражение с пиратами, чьи самолёты украшает череп со скрещёнными у горла крюками, всегда самое опасное, что может произойти на южном направлении. И сражаться с пиратами Хунты — это тяжелейшее испытание.
Я, как и БГАС, полностью пришёл в боевую готовность. Для меня Хунта давно уже стала грозным символом, но я более не отношусь к ней, как раньше. Летая на севере, в 5-й Штурцкампффлюгцойг эскадрильи я лишь слышал о тяжелейших потерях наших ребят на юге и на западе. Потерях, которые не могла утаить ни одна пропаганда, никакая попытка Цитадели представить, что всё не так плохо. Сколько презрения я слышал о «выскочках Крюка» на светских приёмах, из уст отца Хильды, от офицеров, не видевших ни одного «Корсара» воочию. И как же они все были надуты и чванливы. И я был. Но я перестал быть таким. Я осознал, что пираты Хунты — это не просто «бич Пропасти», как говорят. Это вооружённые силы небольшой страны, это профессионалы, это борцы за свою, некую, пусть и мерзкую, извращённую идею о свободе или, лучше сказать, хаосе и вседозволенности. Царство часто воротит нос, но и получает в нос часто с момента первого появления бойцов Чёрного Крюка в небесах.