Командир запросил связь. Но переговоры о посадке стал вести сам. Говорил на своём.
Я же пытался придти в себя, вглядываясь в эту новую странность такого неизведанного порой для меня юга моей родной Пропасти.
- Чвикликс говорит: я понимаю, чё ты так охренел, Кусок.
- Даже я, блин, долго дюмала, когда впелвые ювидела, что это всё-таки деколация.
- Однако же это и правда летающий змей. Его… остов...
Мы сели на полосу, ведомые диспетчером, разместили «Грач» в закрывающемся на замок ангаре, предварительно отказавшись от любых услуг по техническому осмотру и любым сопутствующим услугам. Естественно, в этот миг остро встал вопрос о дозаправке. Командир предупредил нас, что здесь очень высокие цены…. Однако, поразмыслив, сказал, что деваться некуда, ведь ни мы, ни Диамантэ так толком и не раздобыли топливо для самолётов. С тех, что остались в «Тошниловке», спрос оказался небольшой. Командир признал этот факт и дал добро на полные баки. О цене и расчёте за это дело он, как он сам выразился, «сочтётся потом с владельцем всего этого».
Наутил...
- Чвикликс говорит: «военный тотем» - так это называется правильно. Но тут, правда, один большой нюанс. Когда дело касалось нашего дедушки Наутила, всегда был один, но очень большой нюанс.
Я был заворожен этой громадой, которая будто увеличивалась по мере приближения нашего.
- Какой же?
- Чвикликс говорит: в том, что «тотем», но ни хера не «военный». Видишь ли, как это объяснить? Ну ты слышал же, что крылатые змеи, наше братья по Гнезду, после своей смерти жаждут продолжить служить благополучию нашей родины и исполнению пророчества Квизз’ала́р Тула́ду.
Я кивнул. Хотя я ничего при этом не слышал о неком пророчестве, но почему-то кивнул в знак согласия. Уточнять и переспрашивать я постеснялся.
А командир тем временем продолжал.
- Чвикликс говорит: каждый змей может завещать, дабы после смерти его тело стало основой для самолёта стандартной технологии. Таким образом он как бы продолжает свою боевую жизнь. Это священный обычай, летающие змеи чтят его. Наутил, этот огромный, один из крупнейших крылатых змей в истории, тоже завещал использовать его могучее тело в нужных целях. Однако, при всей его мощи и размерах, он категорически запретил делать его «военным тотемом». Запретил делать из него военный самолёт - бомбардировщик или даже транспортник.
Приближался берег озера с каждым нашим шагом, ровно как и массивная разверзшаяся пасть.
- Почему же, командир?
- Чвикликс говорит: потому что он не хотел воевать и при жизни.
Хм.
Странно.
- Чвикликс говорит: во-во! Он был против войны. Он помогал искать соотечественников, перевозил раненных, помогал лечить. Он не принял за всю свою жизнь участие ни в одном конфликте, стычке или боевой операции. Наутил не желал уничтожать живых существ.
Я задумался. Какие же они, эти летающие змеи? Что за разумы таят они в своих головах? Казалось бы, они обязаны следовать инстинктам в какой-то мере. В нашем представлении ведь так всегда: кто больше — тот сильнее и агрессивнее.
Царство! Царство тому пример, а оно создано не крылатыми змеями, а людьми.
Я пытался осознать ужас той мысли, что всплыла в голове, и хоть как-то подавить чувство позора и отчаяния. Как змей с крыльями смог придти к идеи спасения и противиться войне тогда, когда мы — умеющие чувствовать, мыслить и философствовать — каждый день в Пропасти думаем лишь об обратном? Лишь о том, как уничтожать.
«Примитивные квиззайи с их культурой и чудовищами», учат нас в Цитадели. Однако этот «примитивный» в своём разуме зверь понял, что Пропасть всегда будет равна войне. Мы, такие большие «умники», тоже поняли это. Разница в том, что этого «глупца» не устраивало всё это. Он хотел опровергнуть этот кровавый постулат. Он искал Пропасть без войны. Мы же ищем каждый день лишь новое подтверждение аксиоме. «Пропасть равна Небесной войне»! И если не находим его — создаём сами.
Я не мог поверить во всё это.
- Чвикликс говорит: короче, он завещал своё тело на постройку крупнейшего госпиталя. Но всё оказалось не совсем так. Сперва здесь и правда был госпиталь, потом фармацевтический завод, потом здесь планировалось выпускать снаряды, мины, подвесные бомбы. Но в итоге этот летун купили. Я знаком с нынешним владельцем. Он… она превратила нашего старого дедушку Наутила в отель. Хер знает, что он об этом думает.