- 79-й номер, мой сладкий. Если что выиграешь с этой машиной, не забудь, кто дал тебе ключи.
Командир ничего не ответил, не попрощался, а лишь направился к нам. Или просто на выход.
- У-у-у, сердитый какой. Да, сваливать и где-то шляться мы умеем на ура. А появляться мы умеем в жизни любимой женщины только тогда, когда самому надо! И ни слова на прощание, правильно, Чвикси?
Мне невероятно нравилось, как хорошо эта Изз-Флизз говорит на кайзершпрехе!
Командир нажал на кнопку, а затем вдруг обернулся к ней.
- Чвикликс говорит: ты бы вернулась домой, Флизз. Тебя всё также ждут в храме. Тебя всё также ждёт твоя семья, отец. Та лотерея в Гранде давно закончилась. Ты выиграла, да. И ты могла помочь Гнезду. А не спускать всё на этот старый летун. Как бы ты не мечтала об этой своей роскоши, о другой жизни - платья, сигареты не сделают тебя «куколкой». Я ещё помню ту чистую малышку, полную желаний и мечты. Вернись домой, Флизз, пока ты не забыла свой род, свой язык, своих предков. Пока всё это не выветрилось вместе с духами и сигаретным дымом.
Двери лифта закрывались, а я смотрел на девушку-квиззайи. Она не моргая сверлила командира взглядом. Не та роскошная дама в богатом платье то будто уже была. Она вдруг показалась гораздо темнее мне, поникшей, но при этом напряжённой. Мундштук выпал из её пальцев. В глазах словно застыл командир. Она будто до сих пор слышала его слова, такие острые, как осколки той её прошлой жизни, о которой мне довелось невольно услышать. Она смотрела на нас, но двери закрылись.
В последний миг мне вдруг показалось, что из птичьих её глаз текут слёзы.
Глубоководная диковина. По-другому это странное и удивительное место назвать невозможно. Мы шли мимо номеров по самому необыкновенному коридору, и я не переставал смотреть по сторонам, точно моя племянница Рина в недавно открывшемся магазине игрушек.
А дивный коридор всё уводил нас вперёд, при этом делал он это неуклонно заворачивая и чуть под наклоном. Мы ведь шли внутри этой спирали, внутри скрученного кольцами тела Наутила, в котором и располагались номера. Коридор неизменно снижался, мягко и медленно, закручивая и нас всё глубже на дно летуна.
Обстановка внутри коридора была под стать остальной роскоши отеля. Уходящий вниз, он был обит панелями, светлыми и переливающимися каким-то лазурным светом время от времени. Создавалось удивительное ощущение, что это отражение воды с той стороны, подводная игра света, однако с обеих сторон нас окружали номера. Коридор состоял из множества дверей, где-то между номерами я заметил растения в больших горшках, а пройдя чуть далее, попалась мне большая панель с плакатами и объявлениями. Здесь говорилось и о мероприятиях в ресторане отеля, здесь была разного рода реклама. И всё это удивляло и удивляло, ведь мы шли и шли по этому уходящему всё ниже и заворачивающему коридору.
- Интересно, тьяц, а на нижних ярусах, в нижних «кольцах» змея нас давлением не начнёт херачить? Глубоко спускается же, но́сперэ.
Вот уж честно, предмет размышлений Диамантэ было многим далёк от того, что тревожило меня.
- Был, кстати, слушок, тьяц, что этот самый Наутил хотели выкупить наши. Большую цену давали. Сам дож, да будет в здравии он вечно и кла́ро джилья́нти ре́джо кармо́нэ дель э́львиэт, писал письма владельцу… владелице. Кто ж знал, что надо просто было делать всё через нашего Чвикси.
Командир глянул на элевен очень недобро.
- Чвикликс говорит: ещё раз услышу «Чвикси», будешь висеть в качестве трофея у Изз-Флзз в кабинете.
Диамантэ состроил забавную, передразнивающую мину в ответ командиру.
А вот мне стало интересно другое.
- Поясни-ка, друг ты наш элевен, что за проблема у тебя со словом «дож»?
- Да, блин! Чё ты всё влемя, как скажешь пло него, начинаешь нести околесицю?
- Какая вам разница-то?
- Раз уж увязался за нами, давай, рассказывай.
Диамантэ вздохнул.
- Да всё просто. В старые-древние времена, на заре становления нашей Республики могущественный дом Джанчизанлиэт, то есть мой, сделал власти какую-то подставу, чем-то там поднасрал дожу, да чтится имя его в веках и джиа́то лю́ччиэт пало́ма клие́ччо бра́ззи. Тогда Джанчизанлиэт простили, но заставили принести долбаную «клятву возвышения». Нужно всё время восхвалять… сами уже поняли кого, если, короче, упомянул, но́сперэ тиа́ль. И каждый раз выдумывать про него разное что-то. Нас так учат уже веками с самого рождения. По-другому у нас вообще мышление на работает, мы чисто на инстинкте тараторим это, сука.