Казалось, загадки в этой Игре никогда не иссякнут.
Конец записи.
Открытка о "Военных тотемах" Гнезда Квизз
Холодно.
26, Глюсс, 940 г.
Борт «Грач».
Бортовой журнал экипажа.
Холодно.
Смеркалось… или смерклось уже, сложно было сказать. Кое-где в небесах воцарилась ночь, усыпанная россыпью звёзд и усталыми рваными тучками, а где-то в стороне Грагоса сумерки ещё краснели от заходящего солнца. Так и хотелось остановиться и, не отрываясь, смотреть на это чудесное превращение. Красный углублялся, становясь охрой, но тьма наступала и вливала в него всё больше тёмно-фиолетового. Чарующе!
Я не сбавлял шаг, но оглянулся на Наутил.
Змей сверкал иллюминацией. Множество лампочек, огоньков, неразличимых при свете даже закатного солнца, сейчас подчёркивали каждый контур и изгиб рогов, пасти и головы. Чешуя отсвечивала, глаза-окна блестели, и вся эта световая феерия отражалась разноцветным калейдоскопом на глади озера.
А мы уже приближались к аэродрому острова. Ангары и полосы были хорошо освещены, мы без труда нашли тот, в котором отдыхал «Грач». А недалеко от него стоял ещё самолёт. Немалых размеров и удивительных форм.
«Летающее крыло».
Большой, транспортный самолёт. Естественно, полумесяц, но широкий, не слишком заострённый. Он был чёрным или, если так можно выразиться, тёмно-серебритовым. Впереди виднелась широкая кабина с силуэтами пилотов. Вооружения я не смог разглядеть.
Нас ждали подле самолёта.
Никак не мог вспомнить его название. На «л», что ли? Однако его изящность была полностью под стать его хозяйке.
Мы подошли не медленно, но с долей осторожности. Хотя это, скорее, я. Мне всё время казалось, сейчас начнётся бой, ведь таких встреч лицом к лицу у нас в этой Игре было…
Разрази меня Пропасть! Ну как же я уже сам всё мерю этим вот «в Игре»! Отвратительно! Отвратительно, но факт остаётся фактом — мы втянуты настолько, что всё, что ныне с нами происходит, автоматически загоняется сознанием в рамки этой пресловутой викторины. Кажется уже, что вот то время, когда мы ещё не прилетели в «Голландию» - это что-то из прошлого года уже. Вся эта мерзкая кутерьма с загадками, подсказками, табличками стала частью нашей жизни. Самое обидное, что во всём этом мы не по заданию Гнезда, не по очередной необыкновенной работе, а просто потому, что должны выяснить, почему… почему именно мы! Это приводило в бешенство. И отправляло в пике прямиком к отчаянию.
Холодный взор чуть раскосых глаз, тех самых, в которых закручивались в круговорот знания сотни прожитых жизней, пристально смотрели на меня. Изучали? Мне стало не по себе вновь от взора этой женщины.
- Чвикликс говорит: ну здравствуй, тётушка. Чё ты нам машешь, куда зовёшь? Мы, ну типа, соперники же в этом хреновом цирке по воле одного мудла в цилиндре.
Генгемета жгла меня взором. Но позволила себе всё же отвлечься на моего командира. Глянула ему в глаза, ничего не сказала и снова пронзила взором меня.
- Тебе везёт, мальчик. Или это незаурядный ум? Как бы то ни было, ты находишь ответы.
Она зацепила взором табличку в моей правой руке. Командир отдал её мне, разговаривая с Изз-Флизз. Отдал, чтобы я отдал её Цольге, чтобы она положила её…
Постылые таблички! Нужно сразу выкидывать их в не-материю, а вместо этого я в них вцепляюсь, будто в спасительное лекарство. В Пропасть их! Вместе с их создателем!
Матриарх дома Джанчизанлиэт перевела взор на командира вновь.
- Да, барба́рри, ты прав. Грогосианец жаждет столкнуть нас как соперников. Но это меня не волнует. Я здесь не ради участия в этой его афере. Моя задача найти алмаз и… сделать выводы.
Прежние слова её племянника, который, отведя взгляд, прятался за мной, всплыли в моих мыслях. Слова о том, зачем этот алмаз эльфам. О том, что они могут предъявить и, того хуже, объявить Грагосу в случае обнаружения подделки. Генгемета здесь именно затем.
Подул ветер и робко тронул полы серой шинели эльфийки. Мне вдруг почудилось, что серебритовые узоры, украшавшие рукава, принялись мерцать. А Генгемета… развернулась и направилась к трапу, выдвинутому из днища её «летающего крыла».