- Он самый. По первости, когда начинал. Для чего ещё нужны родственники, ха-ха-ха!
Цольга дала пять эльфу.
Мне стало мерзко, отвратно от этих шуток. И от этого подлеца Ганна. Вот, Грагос, «Свобода» твоя!
Представление пока и не думало переходить в какую-то иную стадию, кроме всё той же демонстрации алмаза. Мэра не было видно пока. Зал наполнялся зрителями. Самыми достойными, видимо.
Я хотел оглядеться, где же командир, ибо я уже начинал волноваться из-за его долгого отсутствия по делу Ликлизз, но тут Диамантэ из дома Джанчизанлиэт продолжил свой рассказ.
- А вон в центре, видите? Прямо в центре высокая, двухметровая, обнажённая по пояс мужская фигура. Сильное тело, отливающие грязным золотисом мускулы. И не менее грязно-золотисовые перья.
Я увидел его сразу. Высоченный, очень атлетичный квиззайи. Он стоял вполоборота к нам, но смотрел пристально на сцену. Его перья и правда были то ли грязными, то ли просто тёмными, но золотисовыми. А ещё… вся его грудь, весь его торс были изуродованы шрамами. Грубыми, темнеющими на фоне цвета кожи, каким-то злыми шрамами. В виде буквы «Ц».
Глаза Цольги округлились.
- А мне спелва мельком показалось, это человек. Но это же… Не, погодь, он же погиб!
Диамантэ покачал головой, как старый ас направления Пояс Местреля, услышавший доводы пятилетнего ребёнка о том, что квиззы - тоже живые существа и хотят дружить с Царством.
- Клёк «Цет». Тот самый. Экстремист, террорист. Странно, что ты, Кусок Гов… что ты, мой новый «кукольный» друг, не слышал о нём. Клёк известен за многочисленные терракты против твоей родины.
- Кюсочек ю нас спец по зюмзацх, - улыбнулась Цольга.
Диамантэ лишь пожал плечами и продолжил.
- Известен за ненависть к Царству и Элевентэлю. За его деятельность Гнездо объявило его вне закона. Типа за подрыв отношений с Царством. Сагра́но дживиэ́ль! Видите, какой он красочный, как обложки журнала «Mode au Kapsels» («Мод о Капсе́льс»)! За каждую убитую «куколку» он вырезает у себя на теле символ «Ц» и пренебрежительно называет его не «цар», а «цет». Говорят, он остановится лишь тогда, когда на самом себе не оставит уже живого места, начертав последний «цет».
- Ненависть к Царству? – пожелал услышать я причину этой ненависти.
Диамантэ вновь пожал плечами.
- Неизвестно, что его так настроило. Зато, но́сперэ тиа́ль, известно, за что он ненавидит нас. По слухам, элевен убил его дочь. Там было что-то подлое, но всё в секрете держится, всё о произошедшем знает лишь Его Возвышенность дож Элевентэля, да будет он в здравии и всегда пи а́че маджо́рри э́тиэт феру́ццо манифибиа́ле. Однако, есть слушок, что Клёк проник позже на мою родину, в сам Элевене́цци-и-Риа́льтэ ди Аквилат, то есть в саму столицу, в сам Мила́но Рэ́ййет, то есть во дворец дожей, и взял в заложники дочь Его Возвышенности, да будут покорны Его Возвышенности высшие тайны стрегонерии, и сила будет ди ла́ццо не́велель дже́ньо или́ль. Дочь… погибла. Не знаю, как, не знаю, желал ли Клёк её гибели, но ему удалось убежать. С тех пор за его башку назначена награда, но́сперэ. В Грагос его, как выяснилось, охотно пускают, он тут торгует, ещё чё-то делает. Сбил на своём истребителе «Кокатрисс» три наших. Чаще летает один. Скрытен. Кстати, самолёт у него полностью из драконьей кости и весь в перьях – такая, говорят, порода крылатых змей есть, из одной такой и построили ему аппарат.
Театрал! Даже приглушённо, Диамантэ рассказывал так, будто стоял перед зрителями-кайзерами на сцене не иначе как «Цар Амадей Зингер Театер»! Поразительный талант!
Впрочем, его рассказ меня расстроил. Стало так безысходно грустно. История, услышанная из уст (в блестящем исполнении) эльфа, проняла меня. Горе этого квиззайи толкнуло его на путь зла. Для него нет обратной дороги. Нет мира, в котором он жил. Всё рухнуло. Возвращаться в прошлое ему больно. Впереди одно – Пропасть.
- Говолят, он плосто псих. Такой, что даже, блин, для квизза это пелебол.
- Чьятто! Ага! Судя по его досье, заторчавшие от туцоха гоблины — вполне себе приятные, нормальные ребята.
Они рассмеялись, а мне не до шуток было. Тяжёлая судьба этого преступника не вызывала у меня веселья.
Диамантэ перевёл дух.
- Наконец, обратите, друзья мои, свои взоры во-о-он туда. У правой стены, у стола с рулеткой. Это…