Фургон вёз нас на стрегонерии, плавно и легко, но держался дороги, не пытаясь срезать через эти земли пепла. В голове не укладывалось, как же разительно Марджентэ отличается севером от юга.
А вдали…
Нет, это оказались не горы.
Очертания уже проявлялись сквозь частички золы, поднятые ветром. Я увидел громаду!
Это была стена. Высокая, с дом в несколько этажей и протяжённая. И похоже становилось, что позади неё ничего не было. Она возвышалась на самом краю летуна, огораживая север его от не-материи. За ней - Элевентэль.
А в тени её… дом. Особняк. Поместье. Трёхэтажное имение.
Сожжённое и разрушенное. Я увидел почти полностью развалившуюся стену каменной высокой изгороди, сбитый с крыши и лежащий во дворе почерневший металлический купол, обугленный фонтан.
Я поверить не мог в увиденное. Даже отсюда можно было с уверенностью сказать, что дом не просто пострадал от пожара. Его разорили, разрушили будто в самых значимых его местах, а затем придали огню.
- Что это за дом, Диамантэ?
Эльф посмотрел на меня.
- Странно, что ты не знаешь.
Меня такой ответ возмутил. Почему это я должен знать об этом?
Впрочем, Диамантэ продолжил. Если на меня он глянул с каким-то раздражением, то стоило ему вновь обратить свой взор к поместью, в глазах поселилось напряжение.
- Этот дом проклят. Когда-то его сожгли в назидание. Сам дом и всех, кто в нём был.
Я пришёл в ужас.
- Кто же посмел? Кто были те мерзавцы?
Диамантэ предостерегающе посмотрел мне в глаза. Но произнёс лишь:
- Дие́чи Акви́лиэт.
Мурашки побежали по телу.
- Этот дом опасен, - сказал Диамантэ, - даже огонь стрегонерии не может извести гадость от тёмного учения, что обрело здесь практику. Он искал здесь ответы, он проводил свои опыты. Здесь, Кусок, даже в воздухе витает искажение мироздания. Дом проклят. Пропитан, отравлен, проклят. Иксили́брией.
Диамантэ произнёс последнее слово, точно ему одновременно и больно было это говорить, и противно. Он отвернулся, повернул лицо к ветру. Точно желая, чтобы тот смахнул с его глаз, губ, лица всё то, что он сказал, будто оно страшной ядовитой мерзостью прилепилось к нему. Но ветер лишь разметал его чёрные волосы.
Я оглянулся на ребят. Цольга слушала наш разговор. Командир смотрел на приближающийся обугленный особняк.
Диамантэ же вновь уставился вперёд. При этом говорил со мной.
- Видишь эту стену позади дома? Эту цельную глыбу?
Я хотел заметить, что сперва принял её за гору, но лишь в итоге кивнул в ответ.
- Это «О́диэль Ва́лла», - пояснил элевен. - Стена Ненависти. Сюда ежегодно слетаются элевен, дабы написать на ней слова, исполненные злобы и жажды смерти. Вся стена исписана ненавистью. Ненавистью к этому месту и к тем, кто здесь жил. К некогда шестому могущественному дому, ныне именуемому лишь Падшим.
Невероятно! Что за чудовищно варварский обычай! И что же случилось?
- Почему их?..
- Потому что их глава соприкоснулся с иксилибрией. Злым учением, методикой стрегонерии. Этим он соприкоснулся с разрушением мира! Этим он предал нас. Идеалы, постулаты и саму веру нашего народа.
Разрушением? ЗВЕРЕМ? Я был далёк от этого, голова не соображала. Стрегонерия, что способна… разрушить мир.
Есть ли куда разрушать ещё?
- Сверкающая молния украшала его герб, - продолжил Диамантэ. - Герб дома, вставшего у власти над нашей страной! Герб могущественного дома! Герб… правителя Элевентэля!
Наш друг элевен с трудом выдавил это слово.
Правителя…
- Герб дожа, - уточнил я?
Диамантэ лишь кивнул и продолжил.
- Но его предательство раскололо эту молнию однажды. С тех пор вилла «Сицилия» - памятник злу.
- Диамантэ, силе́нциэт, - спокойно, но резко осадила племянника тётя.
Мрачная глава истории элевен. Чем ближе был этот особняк, тем страшнее мне становилось. Но зачем? Зачем его оставили, да ещё и на этом прекрасном летуне? Поместье, загородный дом… предателя.