– Забей. – Вик потеплел, отмахнулся.
Штат бесцеремонным жестом потребовала сигарету. Парень хохотнул, покачал головой, достал новую из пачки, сам подпалил, отдал девчонке. Она улыбнулась.
Штат не знала, когда они стали лучшими друзьями. Просто в какой-то момент у них появилось молчаливое взаимопонимание, и они не захотели его терять. Оказалось, оно выдерживало даже такие ситуации.
Снова становилось холодно. Адреналин выходил вместе с потом и кровью в слюне, никотин обострял боль от ушибов.
Он был прав. Штат нечего было делать в гуще драки. Ее элементарно могли затоптать, сколько бы яиц прицельными ударами она ни разбила. Штат была пулей, надо было это признать. И от нее никто не ожидал первого удара. Щуплая, в бесформенной куртке, с белым хвостиком волос и потекшим макияжем – с ее стороны нападок не ждали. Особенно когда рядом стоял Вик с гангстерскими татуировками, которыми постепенно покрывался.
И ей было действительно плохо. Ее правда могли убить. Силы много не надо – один точный удар в висок, и все. А зачем играть там, где не выиграешь. Надо самому писать правила.
Он был прав.
– Вик… спасибо. – Они встретились взглядами.
Темные радужки пересеклись, блики в зрачках одинаково подмигнули звездам. Между ними были понимание и сигареты.
– Слушай… не скажу, что ты был Джейсоном Борном. – Штат повела подбородком: после своего провала было тяжело признавать чужие заслуги. – Я вообще не думала, что настоящая драка будет настолько стремительно-корявой. – Она скривилась, вспоминая тихие удары, гравий и боль. И почему не было звуковых эффектов, как в кино, будто бьют по туше мяса? – Но… где ты этого набрался? – Штат с искренним непониманием посмотрела на друга. – Ты же до восьмого класса был козлом отпущения, задротом с оригами – тебя самого часто били.
Она помнит, в младших классах сама была среди тех, кто устраивал бойкот тщедушному, тихому мальчишке. Со временем он начал огрызаться, давать отпор, и травля прекратилась. А потом они выросли.
– Избивали, точнее, – с усмешкой поправил Вик. – И не только в школе. – Он крепко затянулся, выпустил вместе с дымом воспоминания в ночной воздух. – Когда твоя мама из ненависти к ушедшему отцу хочет что-то доказать и мутит со всеми, в том числе и с чужими мужьями, то есть чьими-то отцами, их дети вымещают злость на тебе…
То, с какой тоской он произнес эти слова, резануло ее наживую.
– О…
Виктор лишь улыбнулся.
– Но это дает бесценный опыт.
Штат в изумлении вскинула брови. Ее детство было счастливым. Как и у всех, были неприятности в школе, случались плохие дни, но из по-настоящему травмирующих ситуаций она могла лишь вспомнить, что папа запретил есть стоящее на столе мороженое, потому что горячее она ела только вилкой. Не пользовалась ножом.
– И какой же?
– Я не боюсь быть избитым. – Вик пожал плечами. Пережил, но не отпустил. Держал воспоминания на коротком поводке как топливо. «Просто счастливые» ничего не добиваются. Он хотел достигнуть многого. – Уже нет. Когда с семи до тгинадцати лет почти каждый день возвгащаешься домой чегез стену кулаков… на автомате запоминаешь, что́ защищать, куда бьют больнее, что делать, если упал на землю, и как дегжать несколько человек в поле згения одновгеменно. – Он посмотрел на Штат. Она сглотнула. Две стороны одной медали: она переживала, что недостаточно хороша в драке, но ее не терзали кошмары. – В итоге со вгеменем ты начинаешь не лежать на спине, а стоять на коленях. Потом дегжишь удаг. А потом учишься сам его наносить.
Штат стало стыдно. Она и не знала об этом. Помнила, но в детские воспоминания сквозь розовые очки благополучной семьи и толпы друзей не проникали темные цвета. В которые был окутан тихий мальчишка на задней парте, ходивший исключительно в больших свитерах и складывавший оригами.
Высотки подмигивали разноцветными окнами двоим на холодных ступенях. Вселенная их истории расширялась.
– Вик…
– Только не надо меня жалеть. – Парень устало ощетинился.
– Еще чего, не дождешься, придурок. – Штат толкнула парня кулаком в плечо. К стыду не хотела добавлять вину выжившего. – Я тебя не жалею, я тебе сочувствую.
– Ладно. – Во взгляде читалось «спасибо». – На самом деле не думал, что это пгигодится. – Виктор тихо рассмеялся, наклонил голову вбок, игриво смотря на подругу. – Но сегодня мне понгавилось… и почему не додумался до этого ганьше? – Из легких вместе с табачным дымом вырвалось осознание: они открыли новый уровень. Вместе. – Спасибо за твою бездумную ягость. – Штат надулась, закатила глаза, Вик громко рассмеялся. – Сегодня я понял… что тепегь я – тот, кто бьет.