Штат догадывалась, что такой херни он нахватался у первого отчима, только вот у алкоголика не было столько амбиций. Виктор натворит дел, Штат это чувствовала. Только они повязаны, и куда он – туда и она.
Его руки ее успокоили. Штат вторила улыбке друга, решилась задать вопрос.
– Планы на вечер есть? И почему Раисы давно не видно? – Отгоняя тревожные мысли, Штат старалась не оборачиваться, не высматривать побитого паренька среди деревьев. – Она – вторая после Есении, с кем ты мутил дольше одной ночи.
– Помнишь всех моих девушек? – Вик шкодливо хихикнул: настроение было на высоте.
Штат на секунду стало не по себе. Его избиение так позабавило?
– Из вежливости запоминаю имена наиболее долгосрочных, – фыркнула она.
Он ее в ревности заподозрил?!
– Ну-ну, ты и вежливость, конечно. – Виктор, не сдерживаясь, заливисто расхохотался. – Не знаю, надоела. – Отсмеявшись, он сам задумался над вопросом подруги. – Тгахнул, и все, неинтегесно больше. Некотогых пгосто больше газа… – Он шутливо подмигнул, Штат смутилась, не зная, отрешенно ли говорил друг или на что-то намекал. Спрятала смущение за закатанными глазами и тычком в руку. Вик улыбнулся, пожал плечами. – Все они одинаковые, – легкомысленно отмахнулся он. – Одногазовые или многогазовые девчонки для секса. Только ты в моей жизни навсегда.
Вик залился новой порцией смеха, чмокнул Штат в макушку, обнимая за плечо.
Она показала ему язык, любя обозвала животным, поспешила рассказать недавно прочтенный анекдот.
Сама шла в прострации. Ее прошибло озарение. Простое, идиотское, бесконечно важное.
Вот оно.
С тем, с кем спишь, не построить долгосрочную связь – это невозможно. Рано или поздно все надоедают. Люди расстаются, разводятся, прощаются.
Только то, что между ними, живет уже несколько лет и сможет жить дальше. Только так. Как дружба.
Любое другое проявление отношений убьет их связь. Даже если что-то получится, вечным не будет. Они разойдутся, и она потеряет все: банду, принадлежность к их компании, лучшего друга.
Никакие отношения, никакая симпатия не могут стоить этого. Слишком высока цена.
Два коротких предложения Виктора помогли расставить все по своим местам.
Отстав на пару шагов, Штат сделала свой выбор. Она выбрала то, что есть не у каждого, вообще мало у кого: ощущение поддержки за спиной в драке, настоящую человеческую привязанность, общие шутки, проблемы и радости. Ничего не может стоить того, чтобы это потерять.
Белый воротничок на сиреневой ткани платья с биркой подмигнул Штат из мусорки. Она только сплюнула и закурила.
Хорошо, что вовремя все поняла, не наделала ошибок. А с чувством в груди как-нибудь разберется. Растаптывать нужно уметь не только оппонента в драке.
Хочешь преуспеть – начинай с себя.
Глава 8. Душа компании
Голые ветви деревьев застывшей колючей проволокой опоясывали небо над домом. Только Штат не чувствовала себя как в тюрьме: природа на даче бабушки Вика пахла сырой свежестью, прополотые грядки успокаивали душу продуктивно проведенным временем.
Она не задумывалась, зачем согласилась поехать. Чтобы назвать работу в огороде отдыхом, была еще слишком молода. Просто Виктор спросил: «Ты со мной?» – и она кивнула не раздумывая.
Вику нужно было помочь бабушке с приготовлением к заморозкам, а Штат нужен был Вик. Теплое чувство не только при взгляде на друга, но и мысли о нем не покидало грудь до сих пор. Штат смирилась. Так же по расписанию корила себя за то, что втайне предает их дружбу, но утешала себя тем, что это так и останется тайной.
– Как ты?
Она внимательно посмотрела на друга, взглядом указывая на область сердца. Спрашивала не про физическое состояние.
– Ногмально.
– Неплохо выглядишь. – Штат уселась на крыльце деревянного дома, как воробей на жердочке, кивнула на сходивший со скулы парня синяк.
– Пгосто я кгасивый, – подмигнул Вик.
Штат хихикнула. Он в своем репертуаре.
Кофе в старой со сколами чашке грел руки. Плетеный коврик под задом, который бабушка Виктора заставила взять, и правда был удобным. А в пространстве вокруг не происходило ничего.
Трава, согнутая недавними ливнями, блестела. Серые облака плыли низко, березы за домом шумели на ветру. Было что-то особенное в загородной, деревенской жизни. Даже если ты приезжал на один день, мир за пределами видимости переставал существовать.
Казалось, нет в часе езды на электричке никакого города. Нет автострад, мерцающих ночных огней, кофеен. И нет той жизни, от которой они сбежали на сутки, распивая пиво на жестких лавках пригородного поезда.