Виктор дорожил их дружбой. И непосредственной Штат.
– Почему ты в одних тгусах? – Они готовились ко сну, застилали диван в гостиной.
– В двух жарко.
Вику нравилось, что она чувствует себя рядом с ним как дома. Даже если это выражалось в отсутствии пижамных штанов – только старая мужская футболка и трусы с Бэтменом.
Они до полвторого ночи смотрели нарезки стендапа на телефоне, легли спать в обнимку.
Штат уснула позже. Неизвестное количество минут – кажется, вечность – водила кончиками пальцев по предплечьям парня. Изучала рунические символы, впитывала тепло его тела. Хотела запомнить каждый оттенок чувств, заполняющих душу.
Теплый, большой Виктор рядом с ней ужасно громко храпел, но лежать на его груди было спокойно. Будто ее защищала гора. И Штат знала, что это не голословное утверждение.
Нить, связывающая их сердца на уровне понимания, с ее стороны узелка натягивалась сильнее. Только прижавшись к мужской груди, Штат чувствовала настоящий покой. Натяжение уходило, трепет разливался по телу.
Возможно, поэтому она не ревновала. Эту нить невозможно было порвать словами или действиями. У них всегда будут их связь и их сигареты.
Штат не помнила, когда в последний раз смотрела на парня с тем самым интересом, заставляющим щеки алеть, а внутренности скручиваться в ожидании чего-то… чего-то. Только ей ничего не было нужно.
Виктор лежал рядом, под пальцами горели его татуировки, а сердце азбукой Морзе отстукивало, что происходящее организму нравится. Она знала, что время расставит все по своим местам. А они слишком молоды, чтобы думать иначе.
– Ского выходим. – Виктор тряхнул плечом, на котором дремала Штат.
Блондинка сонно потянулась, огляделась, кивнула на телефон, от которого парень не отлипал с самого утра. Даже бабушка за столом сделала ему замечание.
– Чего тебя так туда засосало? – сквозь зевок лениво поинтересовалась она.
Очарование сумерек прошло с рассветом. Звонкие уведомления на телефоне Вика заставили вернуться в реальность. Прикосновения к татуировкам парня, его запах остались в ночи. Им пора было на электричку, а еще завтра сдавать эссе. Надо найти, у кого скатать.
– У меня к тебе пгосьба есть на самом деле, – вместо ответа сказал Вик, вздохнул и растянул губы в извиняющейся улыбке. – Настю помнишь? – Штат кивнула, в непонимании нахмурилась. – Пишет она. Мы неделю уже не виделись. А на вокзале меня встгетит Инна. Помнишь, тусовка полгода назад была, где Эдик на тачку еще помочился? Она там была. Написала мне сама, мы встгетились. Боже, ты бы знала, как она сосет. – Вик мечтательно закатил глаза.
– И?
Штат скривилась. Ей было плевать на измены, правило жизни – поддерживать друзей. Мораль читать Виктору она не собиралась. Но эти подробности… фу. И ревность была ни при чем, просто Вик умел быть мерзким.
– Можешь, когда пгиедем, пегед Настей мне сцену помочь газыграть? Ну, мол, мы долго были дгузьями, а тут поняли, что любим дгуг дгуга и бла-бла-бла? – Он умоляюще посмотрел на подругу. Штат в шоке слушала самый идиотский план расставания на свете. – Не хочу ей ничего объяснять, а тебя она знает и даже побаивается. Может, даже благословит нас, эту истогию можно подать очень мило.
Штат отвернулась от друга. Невидящим взглядом уставилась перед собой. Ее будто холодной водой окатили.
– И когда эта Инна тебе написала? – Не зная, какие подобрать слова, Штат ляпнула первое, что вспомнила из рассказа.
– Будто в дгугой жизни. – Вик патетично возвел глаза к потолку. – Но на самом деле во втогник.
Нервный смешок застрял у Штат в зубах. Тепло из груди ушло, повеяло холодом. Чувство еще вчерашней влюбленности организм отторгал, как хренову донорскую почку.
Что это было?
Змея кусает не потому, что на нее наступили. А потому, что может укусить. Так и Виктор: бросал девушек не потому, что те изменяли, надоедали, трахали мозг. А потому, что мог это сделать.
Боже, он ведь еще просто мальчишка! У Штат открылись глаза: он ничего не знал о настоящей привязанности или ответственности. Был тем же ходячим набором гормонов, лишь юнцом!
Она влюбилась в обаяние маленького мальчика. Остальной образ достроила сама. Виктор не был благородным и сильным мужчиной. Иногда проявлял эти качества, как и все, а Штат просто чувства ударили в голову, и она начала замечать то, что хотела.
Розовые очки исказили облик парня. Даже то, что он с девушками по утрам не прощался, она принимала за твердые принципы, гордилась честностью друга! Он ничего им не обещал и сдерживал свое слово – не заискивал. Был искренним. Если расставался – причинял боль, но прямо говорил, как обстоят дела.