Виктор наклонил голову вбок. Штат подумала, что защищенный на отлично реферат по международным отношениям у друга из памяти не пропал.
– Помнится, недопонимание с Эдиком возникло, потому что на тусовке были почти дети. Какие же они покупатели. – Он снисходительно развел руками. – У вас, если так важно, каждый пятый дом здесь набит желающими. – Вик махнул рукой в сторону улицы. – Мы два видели, пока сюда шли.
Свет единственного фонаря в десяти метрах отбрасывал блики на лакированные куртки парней. Штат бросила короткий взгляд на своих. Они выглядели внушительнее. Собранные черные тени.
Соня осталась у ограды. Штат была единственной девчонкой среди собравшихся. И то ее можно было принять за тщедушного гота с подводкой.
Кроны деревьев шуршали на ветру, гравий под ногами скрипел. Штат кожей почувствовала, как парни напротив ощетинились.
– А это уже не вашего ума дело. Че ты вообще мне условия ставишь? – Челкастый сплюнул себе под ноги. Штат поморщилась. Модник со Златовлаской сделали шаг вперед, равняясь с глашатаем. – Кто ты и кто мы? Шавки разлаялись, понимаете ли. – Парень заулыбался, довольный своей остротой, кинул взгляд на друзей, те поддакнули. – Защитники братьев наших меньших? Не просили – не лезь. И мы не будем.
Виктор вздохнул, скривил губы, будто задумался.
Прямая спина, расслабленные руки, твердый взгляд. В этот момент Вик напомнил Штат харизматичного героя сериала. Такой появляется не сразу, в конце первой серии. Сверкает наглой улыбкой, дышит харизмой, и ты понимаешь: несмотря на образ плохиша, он будет твоим любимчиком все следующие семь сезонов.
Такому хочется ответить «да», даже если он не задавал вопроса.
– Так себе условия, – вынес Виктор вердикт.
– Вот именно. – Челкастый гоготнул. – Мы их тут ставим. Ты хоть представляешь, кто за нами стоит? Да куда вам. – Он окинул презрительным взглядом собеседников. Остановился на Штат. Фыркнул. – Вы в своей дыре, или откуда вы там вылезли, клея нанюхались, видимо. Наши дела – не ваше дело. – Друзья Челкастого синхронно заржали.
Каламбур, очевидно, показался им гениальным.
Штат выдохнула. От них волнами исходила глупость. Будто дверь в душную сауну открыли. Разве такие не должны учиться в лучших школах и к своим годам иметь прекрасное образование? Юзали, вероятно, что-то крепкое. Деменция началась в двадцать.
Злость зарождалась в глотке. Штат искренне не понимала, как Вик мог оставаться холодным и собранным. Ей уже хотелось плюнуть в лицо каждому.
– А школьники сами к нам приходят, никто их не заставляет, – разнузданно чавкнул Модник. Златовласка поддакнул. – Наркоконтроль, тоже мне. У них судьба такая – торчами быть. – Челкастый развел руками. – Мы просто волшебники, исполняющие желания.
– Бодяжа стафф?
Виктор поднял бровь. Штат коротко улыбнулась. Мажоры закапывали себя своей же борзостью.
– Им срать, – отмахнулся Челкастый, манерно закатал рукава куртки. Наверное, думал, что со стороны кажется альфачом. Штат сделала мысленную заметку на такие разговоры приходить трезвой, чтобы не выглядеть смешно. – Все довольны. Просто отвалите, и закроем тему. Если все пойдет хорошо, это будет долгосрочный пакт мира. – Он подмигнул Штат. Та поморщилась. – Пока клиенты не откинутся. – Парни снова загоготали. – Заметано?
К глупости добавилась мерзость. Штат не считала их компанию образцом морали, но она правда сейчас услышала фразу о смерти детей от наркотиков? Серьезно?
В груди потеплело, заштормило. Вот кого мало пороли в детстве. К черту законы о домашнем насилии – слушая чавкающие размышления мажоров, Штат сжимала нагретый металл кастета в кармане куртки. Вик будто почувствовал ее настрой, бросил короткий взгляд на подругу через плечо. Они друг друга поняли.
– Отнюдь.
– Че?
Штат пожалела, что не снимала происходящее на видео. Абсурд и несоответствие образов смешили и раздражали одновременно.
Ветер завыл сильнее. Кинул под ноги желтые листья. Гравий перестал хрустеть – хрустела эмаль под сжимающимися челюстями Штат.
– Бодяжьте у себя на тусах. К нам не лезьте. – Виктор не моргал. – Только так. И мы к вам не полезем.
Челкастый изумленно охнул. Шагнул вперед, руки по-прежнему держал в карманах, выгнулся навстречу Вику, будто демонстрировал свое хозяйство.
– Это че, ты мне запрещаешь что-то? – Его ситуация, как и Штат, веселила и бесила одновременно. Улыбка сменилась оскалом, взгляд потемнел. – Грязь, ты понимаешь, с кем разговариваешь? – Штат дернулась от резких слов. Откуда такие эпитеты? – Идите долбить свое говно и девку вашу. – Парень шмыгнул носом, облизнулся, кивая в сторону Штат. Сердцебиение блондинки участилось. – Закончили.