Последний вопрос Кривпоч задал небрежным тоном, словно его совсем это не интересовало, но глаза его так заблестели, что стало ясно — вопрос задан неспроста.
Ёжик почувствовал, что надо быть осторожным, и сказал первое, что пришло ему в голову:
— А я не помню… Кажется, он утонул в реке.
Это было настолько неправдоподобно, что Саша и Алеша дружно рассмеялись.
— Ну, ладно же! — сквозь зубы процедил Кривпоч. — Я вижу — вы сговорились!
— Боюсь, что вам придется пожалеть о своем поведении, — проскрипел Пара Граф. — Впрочем, если вы одумаетесь, вы сможете исправить свое положение. Веревочная лестница останется висеть. Даю на размыление ровно три дня. Через три дня лестница будет поднята, а вы — хи-хи-хи — забыты.
Пара Граф отвратительно захихикал, сделал ногой какое-то движение, и Саша, Алеша и Ёжик полетели в подземелье.
Глава двенадцатая,
из которой становится ясно, отчего выздоровела буква Ш
— А может быть, согласиться? — неуверенно сказал Ёжик. — Ведь мы приведем сюда помощь.
— Пока приведем, буквоеды убьют ее, — ответил Саша и показал на спящую букву Ш.
Но буква Ш не спала.
— Не бросайте меня, — заплакала она. — Без вас я умру.
— Не плачь, — сказал Саша. — Мы никуда не уйдем. С буквоедами надо бороться здесь!
— А что, если все время смеяться? — спросил Ёжик и всхлипнул. — Ведь Пара Граф сказал, что от смеха у него болит голова.
— Придумал! — воскликнул Саша. — Пара Граф не выносит свежего воздуха! Он сам говорил, что когда-нибудь свежий воздух погубит его.
— Верно! — подхватил Ёжик. — Недаром там задохнуться можно!
— Это потому, что воздух ядовитый, — сказал Саша. — Кто им долго дыит, становится таким, как Отсих и Досих.
— Эх, — мечтательно проговорил Ёжик. — Вот если бы…
— Тсс! — Саша приложил палец к губам. — Мы увеличим люк, и в подземелье войдет сразу много свежего воздуха! А отсюда он проникнет в комнату Пара Графа!
— Угу! — подтвердил Алеша. — И потом еще нам надо написать письма. Одно не дойдет — дойдет другое!
— А я предлагаю, — заявил Ёжик, — написать протест Пара Графу и всем буквоедам, потому что они не имеют никакого права держать нас в плену!
— Протест — это здорово! — согласился Саша. — Пусть тогда двое начнут писать, а один копает.
Все захотели копать, поэтому Саша сказал:
— Ладно, писать мы будем с Алеой.
— Давай, — без всякой охоты отозвался Алеша.
Так как Ёжик, начав расширять люк, загородил собой солнечный свет, выжигать буквы с помощью увеличительного стекла стало невозможно. Решили, что Саша вырежет письмо на дереве перочинным ножом, а Алеша напишет на бумаге протест Пара Графу.
Саша выбрал толстый сук, очистил его от веток и медленно кончиком ножа стал вырезать цифры:
3 19 6 14 3 19 6 14 3 19 6 14
что означало:
В С Е М В С Е М В С Е М
Саша даже вспотел от напряжения.
— Послуай, — сказал он Алеше. — Пока там будут разбирать цифры, пройдет много времени. Может, сразу вырезать буквы, а? Все равно Пара Граф письма не увидит — ведь он не выходит на свежий воздух.
— По-моему, можно.
Нелегкая это работа — вырезать буквы на дереве! Вот когда вспомнил Саша палочки и кружочки, которые еще совсем недавно он так не любил! Эх, дали бы ему сейчас письменный стол, тетрадку с линейками и хорошую ручку!.. Но в подземелье ничего этого не было. Были только дерево и ножик. И Саша продолжал терпеливо работать:
МЫ В ПЛЕНУ У БУКВОЕДОВ ОНИ БОЯТСЯ СВЕЖЕГО ВОЗДУХА НА ПОМОЩЬ СПЕ…
— Ой, что это? — застонала буква Ш. — Мне показалось, что до меня кто-то дотронулся!..
Саша хотел написать слово “спешите”, но буква Ш никак не выходила. Она получалась такой кривой, что совсем не была похожа на себя. Ее можно было принять за букву Т, за букву И и даже за букву Ю… Саша несколько раз состругивал ножом это место и начинал вырезать букву Ш сначала.
Со лба у него катился пот, рубашка давно прилипла к спине, но письмо надо было закончить и как можно скорее.
Наконец, после долгих усилий, буква Ш получилась. Правда, кривая, некрасивая, но все-таки это была она!
— ЗДЕСЬ, — продолжал вырезать Саша, — БУКВА…
— Ой! — опять застонала буква Ш.
— …Ш, — закончил Саша и начал вырезать имена своих друзей. — ЕЖИК, АЛЕ…
И опять буква Ш! И опять Саша несколько раз состругивал одно и то же место, пока буква не получилась.
А когда он стал вырезать свое имя, буква Ш получилась чуть-чуть лучше и чуть-чуть быстрее.
— Ах! — вскрикнула буква Ш. — Какой свежий воздух!..
Пока Саша трудился над своим письмом, Алеша писал протест Пара Графу. Как пишут протесты, он не знал, ему даже писем никогда не приходилось писать. А тут еще, как назло, все время попадается буква Ш! Из-за нее пришлось пятнадцать раз переписывать одно и то же слово, и все равно ничего не получалось!
Алеша не на шутку рассердился, взял чистый листок бумаги и пятьдесят раз написал: Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш…
— Что со мной? — громко сказала буква Ш. — Мне как будто стало легче!..
В это время Алеша почувствовал, что правая рука у него устала, но, превозмогая усталость, он быстро дописал протест до конца. И тут же раздался голос Саши:
— У меня все готово!
— И у меня тоже! — ответил Алеша.
— Прочитай, что у тебя получилось.
— Сначала ты, — возразил Алеша, — твое письмо надо отправить первым.
— Ладно, — согласился Саша. — Ёжик, иди сюда!.. Слушайте: “ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!” Это цифрами, а дальше — буквами.
— Стой! — вдруг закричал Ёжик не своим голосом.
— Ну что? — недовольно спросил Саша. — Что ты перебиваешь?
— Ты сказал: “слушайте”! — кричал Ёжик. — Ты сказал: “дальше”, ты сказал: “перебиваешь”!.. А ведь в этих словах…
— В этих словах есть я! — крикнула буква Ш. — Как мне хорошо! Как хорошо! Неужели я выздоровела?.. Выздоровела! Ур-ра!
— Тише! — сказал Ёжик. — Нас могут услышать…
— Алеша! Слышишь, Алеша! Я слышу букву Ш! И я говорю букву Ш!
— И я слышу! И я говорю!
И они стали повторять:
— Буква Ш, ты здорова! — торжественно объявил Ёжик. — Почерк так и сказал: как только Саша и Алеша услышат или скажут тебя, значит, ты здорова!.. А теперь, Саша, читай свое письмо! Ведь кончается первый день!..
Глава тринадцатая,
в которой решается вопрос: надо ли выражать уважение, если его нет?
Все замолчали. Действительно, первый день из трех, которые дал им Пара Граф, заканчивался. Свет, падавший из люка, становился все слабее и слабее.
Когда Саша прочитал письмо, Ёжик сказал, что оно хорошее, а Алеша добавил, что его нужно поскорее отправить.
Сук с письмом был брошен в люк. Он завертелся в бурлящей воде и быстро поплыл. Через минуту его уже не было видно.
Все с грустью смотрели ему вслед. Может быть, очень скоро он поплывет по тому самому месту, где они строили свой плот. Увидит ли его кто-нибудь из друзей, прочитает ли письмо?..
Как хорошо было бы сейчас оказаться в Буквограде!.. Пусть даже на Скамье Несознательных!.. Неужели они навсегда останутся здесь, в этом мрачном подземелье?..
— Теперь слушайте, что написал я, — сказал Алеша и начал читать:
Протест Пара Графу!
Мы пришли за больной буквой Ш. А вы заманили нас в свою душную комнату и потом провалили в подземелье. Вы не имеете права держать нас в подземелье! Вы, бездушный Пара Граф, сейчас же отпустите нас всех, а то вам достанется!