– Первый, – продолжал Перри Мейсон, – это Оскар Пендер из Сентервилля, пытавшийся выудить у Моксли деньги для своей сестры. В свое время Моксли поступил с ней так же, как с вами, оставив без сбережений.
– Мне о нем ничего не известно. Ну а кто второй?
Мейсон произнес, чеканя слова:
– Доктор Клод Милсоп. Ему не спалось. Он знал о „ вашем свидании. Оделся и поехал к дому Мокслй. Вы были там. Света в окнах он не увидел и позвонил. Ваша машина стояла за углом в переулке.
Даже губы побелели у Роды Монтейн.
– Клод Милсоп! – прошептала она.
– Вы влипли в такую кашу из-за того, что не послушались меня. Теперь извольте точно следовать инструкциям. Мы выиграли дело об аннулировании брака. И ваш муж не может свидетельствовать против вас. Однако районный прокурор сообщил газетам его показания. По существу – он основной свидетель. Но содержали его в таком месте, куда я не мог добраться. Мне с ним даже поговорить не разрешили, а корреспондент самой захудалой городской газетенки имел право прийти к нему в любое время. Так вот, нам надо развенчать их пропаганду. За этим и потребуется развод, поводом для которого станет бесчеловечная жестокость мужа, обвинившего в убийстве неповинного человека.
– Ну а потом?
– Потом я, во-первых, передам копию вашего заявления в газеты. Во-вторых же, и в главных, вручу повестку Карлу Монтейну и заставлю его выступить свидетелем защиты. В-третьих, если Карл будет упорствовать в своем обвинении, вы получите очень большое пособие. Ну а если откажется от своих показаний, то я не знаю, как будет выглядеть районный прокурор.
– Но я не хочу развода. Во всем его слабоволие виновато. Я люблю его, несмотря ни на что. Хочу сделать из него человека. Он слишком долго жил чужим умом, привык во всем надеяться на своего отца и знаменитых предков. Нельзя за неделю перекроить человека. Это равносильно тому, как если бы я выбила у него из-под ног подпорки и стала ждать, чтобы он тут же зашагал на собственных ногах. Нельзя…
– Послушайте, – прервал ее адвокат, – меня не интересуют ваши чувства к Карлу. Сейчас вас обвиняют в убийстве. И районный прокурор постарается добиться смертного приговора. А за спиной его стоит человек, обладающий умом, огромной силой воли и абсолютно незнакомый с чувством жалости. Он готов потратить любые деньги, лишь бы вас осудили и приговорили к смерти.
– Кого вы имеете в виду? – спросила она.
– Филиппа Монтейна.
– Боже мой… Он, конечно, не одобряет выбор сына, но сделать такое…
Офицер возле двери осторожно кашлянул.
– Время истекло, – сказал он.
Перри Мейсон положил перед Родой заявление на развод и протянул авторучку.
– Подпишите вот в этом месте.
Она умоляюще посмотрела на него.
– Но это же отец Карла. Он не стал бы…
– Подпишите, – повторил Мейсон.
Офицер шагнул вперед.
Рода Монтейн нехотя взяла ручку, расписалась и повернула к охраннику заплаканное лицо.
– Я готова.
Глава 17
Пальцы Перри Мейсона выстукивали бравурный марш на крышке стола. Холодные, внимательные глаза в упор смотрели на Пола Дрейка.
– Твои люди настигли их на железнодорожном вокзале, Пол?
– Да. За десять минут до отхода поезда. Мой парень поехал вместе с ними и дал телеграмму с какой-то пригородной станции. А я сел на телефон и сорганизовал дело таким образом, чтобы на каждой большой остановке в поезд входил другой агент. Таким манером мы не спускали глаз с парочки.
– Я хочу, чтобы они не возвращались.
– Именно так мне и сказала Делла Стрит. Только я не был вполне уверен, что правильно разобрался в твоих желаниях.
– Они должны страшиться, бояться, скрываться, чувствовать слежку за собой. Мне нужны все их вымышленные имена, под которыми они регистрируются каждый раз, приезжая в новое место. Мало того, у меня должны быть фотокопии регистрационных журналов.
– Ты хочешь внушить им, что детективы идут за ними по пятам.
– Да, но пусть это делается умно, то есть они не должны вообразить, будто преследователи слишком близко. Пускай им кажется, что сыщики ходят где-то рядом, проверяют по описаниям их внешности гостиницы и так далее.
Теперь уже детектив внимательно разглядывал адвоката. Потом он сказал:
– По-моему, ты сумасшедший, Перри!
– Почему?
– Конечно, дело не мое, но этот Пендер должен был находиться на месте преступления во время убийства. По телефону он сознался сестре, что трезвонил в дверь Моксли около двух часов ночи. У него был мотив убить Моксли. Несомненно, он ему угрожал. И если вместо изоляции парня ты бы подстроил так, чтобы его можно было задержать и натравить на него свору газетчиков, то он бы порассказал им много таких вещей, которые способствовали бы созданию благоприятного мнения о Роде Монтейн.