– Все хорошо, все хорошо, – снова и снова повторяла она, голос выдавал ее собственный страх, и это при том, что она старалась утешить плененных детей. Ее глаза встретились с широко распахнутыми карими глазами Алекса. – Все будет хорошо. Я вызволю вас отсюда, – сказала она, протянув ладонь к щеке Алекса. Он посмотрел на ее руку и зарыдал.
– Я вызволю вас всех, – пообещала Венди. – Просто… я просто…
– Вы должны как можно скорее прекратить подобные сборища. Это начинает раздражать меня.
Тень развалилась на толстой ветке, одна ее нога болталась в воздухе. Она смотрела на Венди прищуренными, узкими, как щелочки, глазами. Все следы ее злобного веселья улетучились.
– Отпусти детей, – потребовала Венди, отходя от клетки. За ее спиной раздавались хлюпанье и тихое скуление. – Я не позволю тебе причинить им вред.
– Причинить вред? – нахмурила тень темные брови. – Они нужны мне живыми и перепуганными. Мне требуются их страдания. – Она перевела взгляд на детей. А потом покрутила кистью, и воздух между деревьями завибрировал. Тень обнажила зубы. – Но мне надоела игра в кошки-мышки, Венди. Она больше не развлекает меня.
– Венди, – пропищала Эшли.
– Я никуда не ухожу. – Венди сделала шаг к дереву и осталась стоять рядом с детьми, будто вросла в землю. – А где Питер? – спросила она. Коленки у нее дрожали, но по крайней мере голос звучал спокойно.
– Питер? – зевнула тень. – О да, он несколько задерживается. – На ее губах появилась коварная улыбка. Она показала куда-то вверх своим длинным пальцем.
Венди подняла глаза.
И увидела Питера – подвешенного в воздухе.
На него падали густые, вязкие тени от одной из ветвей большого дерева. Они змеились вокруг его талии, и его спина неестественно выгибалась. Еще больше теней связывали его ноги и руки, добирались до горла. Они пульсировали и что-то бубнили, высасывая из него свет.
Кожа Питера была почти бесцветной. Золотисто-каштановые волосы потускнели и стали призрачно-серебристыми, как свет звезд. Струйки золотистого жидкого волшебства вытекали из его носа и уголков приоткрытого серого рта. Он не шевелился и ничего не говорил. Глаза его были закрыты, темно-красные веки едва трепетали. Одна золотая капля скатилась с ресниц и застряла в серебристых волосах у виска.
Венди резко вдохнула:
– Питер.
– Питер Пэн скоро прекратит свое существование, это лишь вопрос времени, – медленно проговорила тень, смакуя каждое слово.
Гнев вспыхнул в душе Венди.
– Почему ты это делаешь? – прорычала она.
– Почему? – спросила тень. От ее глаз остались лишь черные щелочки. – Почему? – Тень резко изменилась. От ее расслабленности и самовлюбленности не осталось и следа. Она встала, и все ее тело напряглось. Земля под ее ногами задрожала. – Так уж повелось, что тени и темнота некогда властвовали над человеком, охваченным страхом, – сказала она Венди. – Затем их начало побеждать светлое волшебство, как у Питера. Он был создан как моя противоположность для того, чтобы приносить радость и смех, – прошипела она, оголив белые зубы. – Питер заботился о заблудившихся душах детей, которых я мучила!
Громыхающий голос тени отдавался у Венди в груди. По обнаженным рукам пробежал холодок. За спиной раздавались испуганные крики детей. Венди расправила плечи и решительно встала между запертыми в клетке детьми и сидящей на ветке тенью.
– Он даровал им спокойствие, и скоро в мире не осталось достаточно страданий, чтобы я могла вести сытую жизнь. Я стала слабой и привязалась к нему! – Руки и ноги тени задергались. Она отвела плечи назад и выставила вперед голову. На мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула. – Но скоро все это закончится, – со спокойной улыбкой заверила она Венди. – Я уничтожу твоего драгоценного Питера, и ничто не сможет остановить меня.
Она опять шевельнула кистью, и черные щупальца, державшие Питера, разжались. Его тело с глухим стуком упало на землю. Руки раскинулись в стороны, словно сломанные крылья.
– Питер! – Венди подбежала к нему и упала на колени. – Питер, открой глаза, тебе нужно проснуться, – проговорила она, сильно тряся его за плечи. Она прижала ладонь к его лицу, и ее большой палец задел золотые подтеки в уголках его рта – теплые и липкие.
А сам он был так бледен – жив ли он еще?
Питер застонал, и этот стон шел из самой его груди.
Нечто среднее между всхлипыванием и вздохом облегчения сорвалось с губ Венди. Грудь Питера поднималась и опускалась, он дышал быстро и неглубоко.
– Венди? – Питер попытался открыть глаза и посмотреть на нее, но они закатывались назад, его взгляд не фокусировался. Кобальтовый звездный свет исчез из них, так что видны были только огромные черные зрачки. Руки отяжелели и плохо его слушались. Он протянул одну туда, где стояла Венди. Его холодные пальцы прижались к ее щеке, ладонь легла на ее шею там, где бился пульс. – Нет, – горестно простонал он, услышав ее всхлип. – Ты должна… должна увести их отсюда. – Глаза Питера пытались найти Бенджамина, Эшли, Мэтью, Джоэла и Алекса, находившихся в клетке. – Ты должна позаботиться о них. – Еще один судорожный вздох. Лицо Питера исказилось. – Мне жаль, мне так жаль, – пробормотал он.