Венди попыталась привести в порядок свои мысли. Так что она знает наверняка?
Она знает, что он мальчик, которого она непроизвольно рисовала. Он был ее осуществившейся мечтой, хотя и оказался немного старше Питера из историй ее матери. Он, безусловно, слышал, как она рассказывает их, и к тому же, что еще важнее, знает ее братьев. Среди всех диких совпадений и невозможных вещей вроде исчезнувшей тени это обстоятельство было самым обескураживающим.
Венди вытерлась и надела ночную рубашку, которая была велика ей на несколько размеров. Подойдя к комоду, она достала из маленькой шкатулки для украшений то, что всегда ассоциировалось у нее со своей потерей памяти, то есть желудь. Она положила его себе на ладонь и, забравшись в постель, опять стала разглядывать его.
Питер знал многое из того, чего она не могла вспомнить. Он был ключом ко всему. Если он сможет заполнить пробелы в ее памяти, она поймет, что тогда произошло. Найдет братьев и вернет их домой. Было неприятно, что он знал нечто, непосредственно касающееся ее. Что он владел тайной тех шести месяцев. Но это могло означать, что Венди способна найти ответы на вопросы, изводившие ее в течение нескольких лет.
Но главным до сих пор оставался вопрос: а действительно ли он Питер Пэн?
Венди извлекла из мусорной корзины один из многочисленных рисунков Питера Пэна и расправила его. Легла на кровать поверх одеяла, потому что было все еще слишком жарко, чтобы им укрываться, вздохнула и попыталась успокоиться. Считая, сколько лампочек в гирлянде вокруг ее окна и вертя желудь между большим и указательным пальцами, она погрузилась в сон.
Венди сидела на упавшем дереве посреди густого леса, не похожего на лес за ее домом. Дерево было увито толстыми, как веревки, лианами. Кора под ее руками была влажной и гладкой. Гигантские темно-зеленые деревья уходили кронами в небо. Солнечный свет играл в пальмовых ветвях. Пальмы, растущие на белом песке, сгибались под тяжестью кокосовых орехов. Венди сидела под роскошным навесом из блестящих листьев.
И хотя Венди никогда не выбиралась за пределы Тихоокеанского Северо-Запада, она понимала, что находится в джунглях. Разноцветные попугаи с яркими красными, синими и желтыми перьями кричали, сидя на деревьях. До нее доносился тихий стук падающих на землю переспелых фруктов. Должно быть, рядом было побережье – сквозь звуки джунглей Венди различала ритмичный напев волн, бьющихся о берег. Воздух был теплым и густым. Кожа Венди – липкой, и она чувствовала вкус соли на губах.
Венди оглядела свое тело. Оно не было тем нескладным телом пловчихи, которое она приобрела за последние несколько лет. Теперь у нее было маленькое, худое тело ребенка. На ней были белые легинсы, отороченные тесьмой, и белая блузка на пуговицах с широкими рукавами. И хотя все это было в грязи, Венди сразу же узнала одежду, что была на ней, когда она пропала.
Сердце билось в груди как безумное, но она не могла ничего сделать. Не могла заставить себя встать или пошевелиться. Не могла управлять своим телом. Ее внимание привлек крик совы. Она повернула голову и увидела, что рядом с ней сидит мальчик, сложив чашкой ладони у рта. У него были копна лохматых золотисто-каштановых волос и умопомрачительные глаза, невозможно сиявшие на солнце.
С губ Венди сорвался смешок. Мальчик опустил руки и улыбнулся ей. На его переднем зубе был маленький скол.
У Венди перехватило дыхание, но она услышала свой голос:
– У тебя очень хорошо это получается, Питер! Научишь меня так ýхать?
Разумеется, это был Питер. Она всегда мысленно представляла его именно таким. Он был гораздо младше, чем прошлым вечером, но, вне всяких сомнений, это был он. Собственной персоной.
– Конечно! – Его голос был выше и звенел от воодушевления, но самоуверенный тон остался неизменным. – Я могу еще и вот так. – Он поджал губы и застрекотал, как кузнечик. Точно так, как делал это в лесу прошлым вечером.
Острое чувство, что все это уже некогда было, болезненно пронзило Венди. Это не было дежавю, это было воспоминание.
– О, я люблю сверчков! – произнес ее еще детский голос.
Питер, опять улыбнувшись, пододвинулся ближе к ней, и его худые ноги болтались теперь в воздухе рядом с ее ногами.
– Знаю, – сказал он, ударяя своей ступней по ее ступне.
– Венди! Питер!
Она вздохнула так резко, что ее легкие чуть не разорвались.
– Венди, ты где?!