Венди остудила язык мороженым. Холодная сладость «Лондонского тумана» сочетала в себе вкус бергамота и ванили, что было идеальной смесью.
– Ну как? – спросила Венди, принимаясь за второй ломтик картошки.
Питер сжал губы, но улыбка вышла достаточно широкой и затронула уголки глаз.
– Изумительно, – сказал он с набитым шоколадом и кофейными зернами ртом.
Венди засмеялась и покачала головой:
– Кошмар.
Он определенно не обладал изысканными манерами. Венди съела еще ложку светло-серого мороженого.
– Ты приходила сюда с Джоном и Майклом?
Этот вопрос ошарашил Венди, ее рука застыла в воздухе, и подтаявшее мороженое закапало с ложки.
Никто никогда не спрашивал ее о братьях, тем более на людях и тем более о чем-то столь… обычном. Если в разговоре всплывали имена Джона и Майкла, то все сразу переходили на приглушенный тон и на шепот, и, кроме того, о них заговаривали, только когда присутствующие думали, что Венди не слышит их. Или же, как это случилось пару дней назад, в связи с некими ужасными событиями.
Но Питер говорил так обыденно. Он терпеливо ждал ее ответа, слизывая с руки растаявший шоколад.
Венди откашлялась и положила ложку в креманку.
– Да, на самом-то деле… Мы любили гулять летом вдоль реки. – Она показала на тропинку, идущую по берегу мимо причалов. – Ели картошку фри и мороженое. – Венди начала теребить соломинку, через которую пила воду. – Знаешь, мороженое со вкусом жвачки – любимое мороженое Майкла.
Питер перестал скрести ложкой по дну креманки.
– У него прекрасный вкус. – Улыбка Питера придала Венди уверенности, и она стала рассказывать дальше… Он единственный из всех не смотрел на нее с жалостью, словно она была побитой собакой, когда речь заходила о ее братьях.
Венди улыбнулась и покачала головой:
– Он выбирал из мороженого всю жвачку и выплевывал в бумажный стаканчик, – пояснила она. – А прикончив мороженое, засовывал эту слюнявую массу в рот. – Венди сморщила нос: – Это было отвратительно. – Она издала короткий смешок. – Он так объедался сладким, что папа потом нес его к машине на руках.
Венди вспомнила, как худенькое тело Майкла свисало с сильных рук отца, а темные завитки волос подпрыгивали в такт шагам. Она и Джон шли позади них, держа маму за руки и наступая на тени, которые стали появляться, когда солнце садилось за холмы.
Питер засмеялся:
– Кажется, то же самое будет и с нами. А Майкл, когда они с Джоном жили в Нетландии, всегда высасывал нектар из цветов, зля колибри.
Венди положила ложку, чтобы внимательно послушать Питера. Ей хотелось узнать как можно больше о своем пребывании на этом волшебном острове вместе с Джоном и Майклом.
– А ты собрала все цветы и сделала из них балдахин над своей кроватью. Сказала, тебе нравится, как свет проникает сквозь розовые лепестки. Помнишь?
Венди слегка помотала головой:
– Нет. Во всяком случае, не очень, – призналась она. – Лишь иногда я вижу во сне – короткими вспышками – Нетландию. Скажем, я помню тебя, хотя ты и выглядел тогда иначе, был гораздо младше.
Питер согласно хмыкнул. То обстоятельство, что его тело взрослеет, угнетало их обоих.
– Джунгли, – продолжала Венди. – И, кажется, побережье?
– Джон очень любил пляжи, – сказал Питер. – Нам пришлось победить команду морских львов в перетягивании каната, чтобы они уступили нам лучшее место. – Он поведал об этом как о чем-то совершенно нормальном, обычном, каждодневном.
Венди нахмурила брови:
– Я до сих пор с большим трудом воспринимаю такие вещи. – Она понизила голос, чтобы никто не смог подслушать ее. – Мне до сих пор все это кажется похожим на содержание детской книжки или чего-то такого. Кажется выдуманными историями. – Это и были истории. Несколько историй рассказала Венди ее мать, а Венди – братьям, а теперь вот рассказывает их детям в больнице.
– В том-то вся и фишка, – заметил Питер. – Все, что ты способен представить, существует на самом деле. – Он смотрел на реку, и в его голосе звучали ностальгические нотки, на губах играла тень улыбки.
Венди стало интересно, а скучает ли он по дому.
– Мне много чего хотелось бы помнить, – сказала она, покрутив в руках пакетик из-под картошки. – Может, после того, как мы вернем твою тень, спасем Джона с Майклом и других детей, память вернется ко мне?