– Ну, а это никуда не годится…Что за голая баба на фоне пира во время чумы?
– Весталка Валерия…
– Кто, кто?
– Весталка… – протянул Максим. – В Древнем Риме – жрица богини Весты…
Доктор Велес неожиданно захохотал оперным басом:
– И чем же она это… вестает?… Своими розовыми ляжками? Чувственным ртом? – Он брезгливо зажмурился, отворачиваясь от эскиза. – Жрица богини Весты!.. Ха-ха-ха… Они ведь обет блюсти целомудрие давали. А у твоя Валерия – обычная проститутка с Тверской.
– Так над ней Домициан надругался… И сейчас её по приказу императора замуруют в стену. Заживо замуруют… Нагой.
– Чушь! Не вижу я этого в её похотливом взгляде. Не-ви-жу!
Он выпил и понюхал хлебную корку «на закуску».
– Женщина перед смертью не может быть похотливой… Тут другая красота нужна. Ужасная красота человеческой трагедии. Особого накала красота, уровня катарсиса, душевного очищения зрителя! Цвет смерти есть, а цвета жизни еще не нашел, друг мой Звездочёт. Он, пожалуй, посложней будет.
– Белый?
– Не будь примитивистом.
– Самый сложный – белый.
– Всё дело в оттенках.
– Фиолетово-черные тона, учитель…
– Чушь, чушь, чушь!.. – замахал он руками, будто крыльями мельница. – Смерть даже такого грешника, как Домициан, не бывает черной с фиолетовым оттенком. Ты пока не видишь и цвета смерти. А без этого у тебя «Пророчества» не получится. Лажа, господин Звездочет, лажа…
– Научите, маэстро…
Он пьяно погрозил кривым пальцем:
– Этому, брат, не научишь… Тут нужно сердцем зрить… Сердце должно прозреть. Тогда лажи не будет.
Максим потянулся к бокалу.
– Значит, всё плохо, учитель?
Он встал, подал Максиму его шляпу, намекая тем самым, что аудиенция окончена.
– Ты же – Звездочёт! – похлопал старик по плечу Максима. – Так тебя друзья кличут? Верно? А Звездочету полагается знать, что надобно равно встречать успех и поруганье, не забывая, что их голос лжив.
Максим встал, с каким-то злом и остервенением стал складывать в тубу свои работы, не глядя на уже опьяневшего старика.
– Дурак вы, батенька, как я погляжу… – сказал Доктор Велес, заглядывая гостю в глаза. – Моя оценка – это оценка чужого тебе человека. А что может знать «чужой» о тебе самом? Ты думаешь, что другие люди знают нас лучше? Обвинители, почитатели… У каждого свои слабости и свои заблуждения. Разве они способны к объективной оценке, если такая вообще может быть у человека?
Максим надел плащ, поднял воротник, повесил на плечо полегчавшую сумку.
– А как же без оценки? Кто скажет о моей уникальности и нужности в этом мире? – спросил Звездочет, теребя шляпу в руках.
– Эх, Звездочет, Звездочет… – в сердцах сказал Велес. – Ты уникален и ценен уж самим фактом своего существования в этом мире. А ставя себя в зависимость от оценки окружения, ты, Художник, оскорбляешь самою жизнь, которая доверилась именно тебе, а никому другому! Не пугай своё внутреннее Я! Никто, кроме тебя самого, твой и только твой мир не знает. Тебе и оценивать себя самого. Ты свой самый строгий Судия. Других судить легче. Но это грех… Ибо не суди, и судим не будешь…
– Но кто-то же меня знает? И прошлое, и настоящее, и будущее…
Он, пошатываясь, протянул Максиму его тубу с эскизами.
– Знать и понимать – вещи разные. И не всегда совместимые. Никто тебе лучше самого себя не соврет. Но никто тебя строже всего и не осудит, кроме самого себя…Даже я, Доктор Велес.
Старик почесал ногу об ногу, и Максим увидел, какие несоразмерно туловищу были маленькими и кривыми его ноги. На голове красовалась аккуратная плешина, которой, наверное, в солнечный день можно было пускать зайчики.
– Домициана можешь писать с меня, – будто угадав мысли Максима, проскрипел старый художник. – А своего астролога срисуешь с себя. У тебя, Звездочет, и прикид соответствующий. И глаза сумасшедшего предсказателя… Смотрись в зеркало – и срисовывай типаж… Дешево и сердито, рассмеялся он. – А весталку перепиши… Мой тебе совет, парень. Валерия ведь не путана, а святая мученица, заживо похороненная тираном. Так он пытался не только судьбу, но и закон обмануть. В Древнем Риме весталок нельзя было предавать казни. Вот и замуровали её живой…
Доктор Велес вдруг погрустнел, как-то обмяк, будто из воздушного шарика спустили воздух.
– Все звездочеты, халдеи и волхвы – предсказатели и прорицатели. Предскажи, Звездочет, мое обозримое будущее…
Максим хотел соврать что-то приятное хозяину, но Доктор Влес перебил:
Только не ври, парень!
– Ты будешь жить долго… – Сказал Звездочет, глядя в глаза Учителю. – После смерти…