ГЛАВА 39
После речи, обращенной к собравшимся, президент покинул конференц-зал. Серена последовала за ним. По обеспокоенным глазам сотрудников спецслужб она поняла, что молитва ее не осталась без ответа и что Господь «простер длань защиты» над Конрадом.
— Говорят, ваша молитва произвела большое впечатление на зал, сестра Сергетти, — сказал президент, проходя по портретной галерее. — Жаль, что мне не довелось услышать.
— Я прочла молитву Джорджа Вашингтона о Соединенных Штатах Америки, записанную в 1783 году, — ответила Серена. — Об этом и в программе сказано.
Президент нахмурился и ни слова не произнес всю дорогу до золоченой комнаты, где его ждал Паккард. Винтовая лестница скрытно вела наружу, к президентскому лимузину.
— У вас есть шестьдесят секунд, — сказал президент.
Паккарду пришлось выкладывать все:
— В Овальном кабинете вас ждет предмет, который мы так долго искали, но он пуст. — Паккард умолчал о деталях — ведь Серена стояла рядом. — Брук Скарборо погибла. Ее убил Конрад Йитс, и он где-то здесь, в отеле. Сиверс прочесывает все уголки.
Президент обернулся к Серене:
— Правильно ли я понял, что Ватикан помогает доктору Йитсу?
— Ватикан — нет, господин президент. Но я — да, — отважно сказала она, увидев, как поползли на лоб глаза Паккарда. — Я надеюсь на вашу помощь. Он не убивал Брук Скарборо.
Сунув руку под блузку. Серена вынула письмо Вашингтона Звездочету. Паккарда при виде документа чуть удар не хватил.
— Я надеялась, что, кроме этого, предоставлю вам и другие убедительные документы, но мы просто не успели. — Она вручила ему письмо. — Зато теперь у вас есть все, что есть у меня.
— Не соблаговолит ли ДАРПА проанализировать это? — Президент бегло просмотрел письмо и передал его Паккарду.
— Незамедлительно, господин президент.
Паккард на глазах у Серены спрятал письмо во внутренний карман формы. Если Паккард сглупит и отдаст его Максу Сиверсу, то документ вряд ли ляжет на столы аналитиков ДАРПА.
— Господин президент, изучив письмо, вы обнаружите, что доктор Йитс выполняет приказания верховного главнокомандующего Джорджа Вашингтона.
— Верховный главнокомандующий — это я, сестра Сергетти, — с нажимом сказал президент.
— Я только хочу пояснить, что Конрад Йитс действует из лучших побуждений и в интересах государства — как он это понимает. Если бы вы гарантировали его безопасность, он, может, и сам пришел и отдал вам то, что нашел в глобусе.
— Спасибо за совет, сестра Сергетти. Еще вчера мы могли бы как-нибудь договоритъся, — сказал президент. — Но сегодня он пытался взорвать американские святыни, убил правительственного служащего и дочь одного из влиятельнейших американских сенаторов. Боюсь, что теперь даже я не могу ему помочь. Я поклялся защищать Америку.
— Нет, господин президент. Вы поклялись защищать американскую конституцию.
Президент поморщился.
— Я помолюсь о Конраде Йитсе, сестра Сергетти. Благослови вас Бог.
— И вас, господин президент.
Президент направился к винтовой лестнице в сопровождении двух агентов спецслужб. За ними последовал Паккард, который бросил на Серену взгляд, полный нескрываемой враждебности. Прямоугольник света упал на изогнутую стену, с улицы донесся гул работающих двигателей. Хлопнула невидимая дверь, и Серена осталась в одиночестве.
Она достала мобильный телефон и нажала кнопку.
— Бенито, подгони машину. Мы уезжаем.
ГЛАВА 40
На подземной парковке «Хилтона» по обе стороны от служебного входа стояли два полицейских. Из конференц-зала официанты нескончаемым потоком несли корзины с фруктами, пончиками и круассанами к фургонам, которые развозили еду по ночлежкам для бездомных.
Конрад Йитс, переодетый официантом, нес на плечах не один, а сразу два ящика с фруктами. Он сгрузил ящики в ближайший фургон, но в конференц-зал не вернулся. Прячась от полиции за вереницей автомобилей, Конрад прошел по парковке в поисках Бенито, чтобы без приключений укатить в потайном отсеке под задним сиденьем лимузина Серены с гербом Ватикана.
Президент уехал, и парковка бурлила как муравейник: сенаторы, конгрессмены, почетные зарубежные гости — все разъезжались. Лимузины и джипы выстраивались перед главным входом в отель, чтобы забрать особо важных пассажиров.
— Конрад Йитс? — вдруг раздался голос из полумрака.
Конрад выругался: так засветиться после всех предосторожностей! Позади него стояла молодая брюнетка. Он узнал лицо, но не мог вспомнить имени. Ей было лет двадцать пять, она работала на сенатора из Калифорнии.