– Ох, какая ж она тигра лютая, – выдохнул Дван и весело посмотрел на друга. – Ну, вот уже и женщины из-за тебя дерутся!
– Ты о чем? – насупился его командир.
– Не строй из себя младенца. Две хорошенькие женщины едва не повыцарапывали друг другу глаза за право тебя касаться.
Варг уставился на него. Ему тоже бы так показалось, наверное, со стороны…
– Послушай, мы уже не за решеткой. Пора тебе возвращаться к жизни, – Дван хлопнул его по плечу и понизил голос: – Какая тебе больше нравится? Темненькая или светленькая?
Варг беспокойно заворочался. Рыжий детина мечтательно закрыл глаза и сказал шепотом:
– А я, ты знаешь, поимел бы обеих… Вначале по очереди, а потом вместе. Распалил их так, чтобы они меня хотели, аж волосы бы на себе рвали, и смотрел, как они испепеляют друг друга взглядами…
– Светленькую ты уже попробовал… поиметь, – Варг насмешливо улыбнулся. – Чудом жив остался. Хочешь еще раз рискнуть?
Глава седьмая
ПРИДВОРНЫЙ АСТРОЛОГ
Кавада прижалась лбом к холодной каменной стене. Ей казалось, что ее отхлестали по щекам. Ощущение чудовищной несправедливости не покидало ее уже несколько дней. И только что случившееся – это просто предел! Она не может больше терпеть такого неуважения к себе! Женщина почувствовала подступающие слезы и нервно оглянулась: куда она может спрятаться, чтобы ее никто не видел? Если Тарис ждет в спальне, она туда не пойдет. Не хочет, чтобы он видел ее слезы, ее слабость. Кто придумал гордость? Кто придумал этого внутреннего монстра, терзающего и день и ночь?
Кавада знала все дворцовые ходы и выходы лучше кого-либо. Прошла во внутренний дворик, где шумел фонтан. Вот и беседка, увитая плетистыми розами. Запах цветов почему-то еще больше терзал сердце. Разрыдалась… Наконец она могла плакать громко. Здесь можно было не бояться, что кто-то ее услышит или увидит.
Она не сдерживала всхлипываний. Как больно… Только-только показалось, что жизнь может улыбнуться ей, и снова все рухнуло – из-за этой тощей, наглой и грубой чужестранки. Кавада пошарила руками по платью: в карманах платка не оказалось… Как хорошо, что ее никто не видит!
Она уже подняла подол, чтобы высморкаться в него, как вдруг прозвучал тихий голос:
– Возьмите мой платок.
– Кто здесь? – женщина вздрогнула всем телом.
– Не плачьте. Ваши слезы разрывают мне сердце, – произнес кто-то почти рядом с ней.
Теперь этот голос показался знакомым…
– Господин Верон?
– Да, это я… Я часто провожу время в этой беседке, здесь так тихо и хорошо… Вода и розы стали моими друзьями, возможно, единственными искренними друзьями в этом городе. Вода дарит мне прохладу и успокаивает мысли, а розы наполняют сердце чувствами – любовь, печаль… Они не обманут и не предадут, как люди…
«Какой у него приятный голос», – Кавада никогда раньше не обращала внимания, как он говорит. Его рука дотронулась до нее, она ощутила мягкость ткани, молча взяла протянутый платок. Ей было так горько, что даже не было стыдно. Громко высморкалась. Платок хранил запах духов: муската, ветивера…
– Какие… какие у вас хорошие духи.
– Да… Запахи – моя слабость. Я потратил долгие годы на поиски парфюмера, который смог сделать те духи, которые я хотел. Их аромат немного крепок, но если они вам нравятся, я буду счастлив передать флакон в подарок такой великолепной женщине…
– Спасибо, – голос собеседницы стал учтив, как всегда. – Да, они мне нравятся…
– Вы были удивлены, увидев меня в рядах заговорщиков?
– Да… я не думала, что вы с нами, – надо взять себя в руки. Почему в мире нет места, где можно просто выплакаться, не боясь, что кто-то окажется рядом?
– Я извиняюсь от всей души, что оказался здесь до вашего прихода. Не сумел незаметно уйти и стал свидетелем ваших слез… Если я могу чем-то помочь – с удовольствием сделаю все, только скажите.
Он никогда не был так учтив с ней. Они были знакомы много лет, но не были ни друзьями, ни даже просто хорошими знакомыми. Да практически никогда и не разговаривали.
– Вы… вы очень любезны… Извините меня за мою несдержанность.
– Нет-нет, не извиняйтесь! Это вы извините, что я оказался не в том месте и не в тот час. Если хотите, я уйду…
«Да, я хочу, – кричало ее сердце. – Я хочу, чтобы ушли все. Навсегда. Опустите занавес, и пусть тьма поглотит все вокруг. Или… меня». Проклятая учтивость… Почему она не может быть такой резкой, почему не может себе позволить быть такой же нервной, как эта иностранка?! Проклятые манеры… проклятое воспитание… проклятая жизнь…