Эпилог
ИНОМИРЬЕ
Анча подсекла рыбу и в уже наступивших сумерках вытащила ее, бережно сняла с крючка серебристо-серое тельце с дрожащими красно-желтыми плавниками и хвостиком. Как раз перед этим она пообещала себе, что поймает последнюю рыбку – и домой. Муж тоже вернется вскоре. Гости сегодня у них… Встала, достала из сетки, сплетенной из гибкой лозы и опущенной в воду, улов, переложила в ведро. Последнюю рыбешку, самую красивую, отдала невесть откуда прибежавшему большому рыжему коту с зелеными глазами и торчащим трубой пушистым хвостом. Кот благодарно заурчал и тут же проглотил рыбку живьем, даже не разжевав.
– Спасибо, – улыбнулся и стал чистить лапой усы.
– На здоровье, – буркнула Анча, собирая снасти.
Привела в порядок удочку: намотала леску на сучок, чтобы та не запуталась, аккуратно закрепила крючок. Оставшихся червячков бросила на землю подальше от тропинки, чтобы ненароком не раздавить живность. Встала, отряхнула юбку…
– Ты сегодня дома ночуешь, или как всегда?
– Как всегда, – кот продолжал приводить себя в порядок. Погрыз между нежно-розовыми подушечками лапы, выпуская и подтягивая желтоватые, прозрачные когти.
– Мыши пришли, – недовольным голосом заметила женщина. – Ты бы разобрался с ними, что ли.
Кот нагнул голову, задумчиво ответил:
- Хорошо, завтра поговорю.
– Завтра, завтра… все у тебя завтра, – Анча выпрямилась, собрав рыболовные принадлежности и оглядываясь кругом: ничего ли не забыла?
– Сегодня никак не могу, – начал оправдываться кот, виновато посмотрев на хозяйку. – Вы же со Стражем сегодня ужинаете, моя очередь в дозор идти…
– Что бы ни придумать, лишь бы не работать! – воскликнула женщина и насмешливо посмотрела на кота. – Скажи честно – боишься, что его пес тебе снова шкуру надерет, как в прошлый раз.
– Хорошо, – с вызовом согласился кот, – боюсь! А ты такая честная, что никак не можешь, чтобы не поддеть меня? А?.. Все тебе правду-матку резать надо. Деликатности тебе не хватает, Анча.
Пожурив ее таким образом, кот окончил марафет и отправился проводить хозяйку до дома. Анча обиделась и больше с ним не разговаривала.
– Ну не обижайся ты на меня, – начал подлизываться Рыжий. – Давай с мышами сегодня поговорю?
– Делай что хочешь, – отрезала женщина, зайдя в дом и начав управляться по хозяйству. – Оставь меня в покое.
Кот вздохнул, вышел за дверь. Сел, оглянулся, принюхался и увидел под ступеньками маленькую дыру, ведущую под дом.
– Мыши, вы здесь? – позвал, засунув нос в нору. – Я знаю, что вы здесь, чувствую. Я не душегуб. Поэтому в первый раз предупреждаю культурно: уходите сами. Хозяева – люди честные и порядочные, вы им кровь не портите. Понятно?
– Понятно, – услышал робкий голос из глубины. – Может, куда-то определишь нас, где пропитание найти сможем?
– А чего вам приспичило в Иномирье шастать? – кот задумался. – Идите в Мир, там все хлеб едят, и вам будет чем поживиться.
– Границу нам ты, что ли, откроешь? – в ответе послышалось ехидство.
– Я! – гордо сказал кот. – Я сегодня в дозоре. Ну что, договорились? Я вам границу открываю, а вы в Мир уходите. И остаемся друзьями. Кто знает, как жизнь может повернуться. Зачем отношения портить? Согласны?
Анча уже пожарила первую партию рыбы и сложила в глубокую миску, накрыв глиняной тарелкой, как в дом вернулся хозяин. Легко, одним прыжком преодолел ступеньки, отряхнул куртку и штаны от прицепившихся колючек и снял старую, потрепанную соломенную шляпу с большими вислыми полями, скрывающую бурую кабанью голову. Почесал грудь, поросшую густыми золотистыми волосами – звериная морда резко переходила в человеческое белое тело. Повел из стороны в сторону кабаньим пятачком и радостно возопил:
– Анча! Любовь моя! Ух ты! Рыбки сегодня наловила! А я, смотри, вон сколько грибов набрал, – подошел к печи, у которой орудовала жена, и открыл плетеную корзинку, полную знатных весенних трутовиков.
– Красавцы! Неси масличка, да вместе их и пожарим, – заторопилась Анча. – Вот-вот солнце сядет, гость придет. Помоги мне, Дадыр.
Кабанья Голова посмотрел задумчиво на грибы и пошел выполнять просьбу хозяйки. И только приготовили ужин, как солнце скользнуло взглядом по небесному голубому хозяйству, выпустило последний зеленый луч и закатилось за синий лес. И тут же раздались шаги подымающегося по ступенькам человека. Без стука в дверь вошел Страж.
– Вечер добрый, – поздоровался, снимая дырявую шляпу и вешая ее на гвоздь у двери.