- Рон, ты вернулся! – Мужчина прошел в середину комнаты и сразу же направился к дивану. – Это исчадие уже здесь. А ты молодец. Я верил в тебя – сарказм наполнял каждое сказанное слово. Скорпиус повернул голову к Рону, и тот, даже через капюшон мантии и отсутствие самих глаз, почувствовал на себе отвращенный взгляд.
- Это девочка – напомнил гриффиндорец.
Он не забыл ярости мужчины, что охватила того в тот момент, когда он раскрыл «Придиру» и прочитал, что в «молодом семействе Малфой родилась девочка». Он долго кричал, что это не может быть правдой, ведь у Малфоев не могут рождаться девочки, и история рода тому подтверждение. Но потом он вдвойне усилил давление на Рона, чтобы тот похитил ребенка как можно быстрее, потому что система просто сдала сбой из-за того, что Драко нарушил семейные правила, и ситуацию надо исправлять. И для этого у него давно хранились запасы оборотного зелья.
Скорпиус вдруг сбросил капюшон и приблизился вплотную к Рону. Его глаза блеснули. И если бы парень не был убежден, что мужчина не предоставляет никакой опасности, не был уверен, что у него нет волшебной палочки, то он бы наверняка испугался. Впервые за все время их странного знакомства Малфой показал себя другим, настоящим.
- Не смей напоминать мне о позоре моего рода. Это исчадие – ошибка, которую надо исправить. А твоя роль в этом приключении закончилась. Ты отомстил за себя и наказал виновных. Ты выполнил свою работу. Дальше я уже сам – он начал отворачиваться от парня и уже через плечо добавил: – Можешь бежать утешать свою грязнокровку.
- Не смей называть ее так – прошипел Рон, кончик его палочки уперся Скорпиусу между лопатками.
- Щенок, ты... – одним рывком Малфой повернулся к парню и выхватил его палочку, которая тут же была направлена на лицо рыжего. – Я сказал убираться отсюда – прокричал он. – Я буду называть ее так, как я хочу. Потому что эта мерзкая девчонка с грязною кровью – болезнь магического мира, которую нужно лечить путем уничтожения. Оно посягнула на идеальную, кристальную чистую кровь того, в котором течет кровь самого Салазара Слизерина. Оно породило монстра, который не может даже называться Малфоем, и является угрозой существования нашего рода вообще. Но я положу этому конец, в отличие от моего брата, который был просто гарантией, Я настоящий наследник и...
Но договорить Скорпиус не смог, входные двери вырвало заклятием, и в комнату ворвались люди в мантиях.
Как только служба аврората сообщила министру Кингсли, что перемещение было осуществлено в Осло, то не прошло каких-то пару минут, как было получено полную поддержку от норвежского министерства. В стране, где был Дурмстранг, который называли центром темной магии, уже давно была организована жизнь магов и их защита наряду с миром, который ни сном ни духом не знал о их совместном проживании. Все дома, где жили колдуны, отслеживались специальным подразделением аврората. А если учитывать, что здесь жили и скрывались бывшие Пожиратели, то это было вдвое легче. Как и в английской столице, в Осло можно было отследить передвижения нужных людей по городу с помощью камер наблюдения, разве что эта процедура была вдвое упрощена и работала быстрее.
И это был именно такой случай. Не обнаружив следа использования магии после того, как похититель вышел из камина в холле Министерства, его передвижение было отслежено по камерам к тому месту, где он все же воспользовался своей палочкой. После этого все стало еще легче. Свежий след трансгресии привел прямо к входной двери старого дома, который когда-то принадлежал Игорю Каркарову. Это было большим вопросом для других, ведь Рон и бывший сторонник Волан-де-Морта просто не представлялись участниками какого-то общего заговора. Скорее появилось предположение, что на «героя войны» было оказано давление, и не без помощи «Империо». Но был один участник отряда, который догадывался, что в доме Каркарова, кроме самого Игоря, их может ждать кое-кто еще.
Впереди всех был Кингсли Брувстер. Как в старые времена он стал первым прикрытием для того, кто пришел спасать своего ребенка, и того, кто стал для этого ребенка крестным.
- Экспелиа... – хотел крикнуть Министр магии, но горло будто парализовало. – Люциус?
Воспользовавшись общим ступором, Скорпиус оттолкнул Рона и, сделав шаг в сторону, направил палочку на ребенка. Рыжий парень также замер. За все время общения с этим Малфоем он так и не узнал, может ли он воспользоваться волшебной палочкой, пусть и не своей. Если да, то защитные чары, наложенные вокруг ребенка, можно легко и быстро разрушить.
- Скорпиус, отойди от неё – вдруг сказал Драко, который вышел из-за спины темнокожего мужчины. – Ты просто призрак, который из-за своей ошибки потерял все, и даже магическую силу. Ты никто! Тень!
Кингсли охватил еще больший шок. Мало того, что этот человек – копия Люциуса Малфоя, который восстал из мертвых, у него есть имя, другое, которое было уже знакомо Драко и Гарри.
- Драко – сказал мужчина, у которого глаза полностью почернели от злости, – ты смеешь мне говорить об ошибке? Ты предатель рода, что связался с грязнокровкой...
- Она не грязнокровка! – Голос Драко был холодным и уверенным. Со стороны это могло показаться картиной, когда человек говорил сам с собой в зеркале. – Она мать той, на жизнь который ты посягаешь.
- Это исчадие зла, которое надо уничтожить!
- Ты ей ничего не сделаешь! Ребенок защищен и назван именем той, кто завещала это еще при своей жизни. Той, чьего ребенка когда-то принесли в жертву ради чистоты крови. И с того момента эта грязная кровь, передаваясь из поколения в поколение, привела к уничтожению того, что было заложено в основу рода. Но и это она предсказала. Она возродилась в пророчестве, которое уже сбылось. Адриана Слизерин вернулась, чтобы отомстить!
Как от заклятия, мужчина вдруг отшатнулся от дивана. Если он, как и все в комнате, не понимал сказанных слов, его напугало всего лишь имя. Только представители рода Малфой знали, что их продолжение началось именно от дочери Салазара Слизерина.
- Эта девочка – начало новой истории. Рода, к которому ты уже давно не принадлежишь – продолжал Драко. – Род снова основан на любви, продолжением которого является Адриана Малфой, а ее мать – Гермиона Грейнджер.
И как только голос парня стих, Рон бросился к ребенку и схватил ее на руки. Рука Скорпиуса вздернулась, но он тут же был поражен заклятием от Кингсли и упал на пол. Ударившись о ножку дивана, он просто отключился. Но в этот же момент комнату заполнил хлопок трансгрессии. На расстоянии вытянутой руки между гриффиндорцем и слизеринцем появилась...
- Гермиона! – Все присутствующие одновременно сказали ее имя.
Но девушка, которая появилась прямо из воздуха, даже не оглянувшись вокруг, смотрела прямо перед собой.
Как только Кингсли, Гарри и Драко скрылись в зеленом пламени, она бросилась к камину. Но дорогу резко перекрыла Джинни, которая просто оттолкнула подругу обратно. Рыжеволосая ведьма с таким же успехом забрала из рук Гермионы палочку. Они вместе с Флер и Андромедой долго убеждали девушку не оставлять Мэнор и немного подождать. Но каждая секунда такого ожидания превращались для мамы, у которой забрали ребенка, в вечность.
Сначала хозяйка Мэнора металась из стороны в сторону, потом кричала и злилась, но потом она окончательно обессилела и сдалась. Флер и Джинни настаивали дать подруге какое-то успокоительное зелье, но Андромеда была против. Кто-кто, но эта женщина знала что значит потерять дочь. Все вместе они пошли в детскую, где девушка просто сжалась в комок и, обняв двух кроликов, начала дремать в кресле. Но пара игрушек будто шептали ей, они одновременно успокаивали ее мысли и заставляли сердце биться быстрее, они дарили надежду и уверенность.
Через некоторое время Гермиона спустилась к подругам, которые ждали новостей в гостиной с камином. Она лично принесла и сделала всем чай. Они начали говорить о Роне и мотивах его поступка. И никто не сомневался, что это именно его работа, оставалось только выяснить причину. Возможный ответ они надеялись получить, когда открывали его подарок. Но вещица из коробки стала для всех только странным подарком, кроме самой Гермионы. Она щелкнула делюминатором, и шарик света, который вырвался из него, сначала завис, а потом прошел через сердце, которое уже знало, что делать.