Но это и есть его задание. Работа, которую он выполнял почти год и почти сделал. Это его гордость, а этот “вечный добряк” говорит с ним таким мягким тоном. Будто это не его он сейчас должен убить.
- Драко, ты же не убийца! Я тебе помогу – и опять этот будничный тон.
Но так не может быть. Это уже он сегодня слышал. Она уже это говорила, умоляла, предлагала себя взамен любимому директору. К горлу подступил ком, хотелось кричать, биться головой об стену или просто вырвать. Он набрал полную грудь воздуха и глотнул слюну.
- Драко, неужели нет никого, кто сможет тебе помочь? – тихо и вымучено спросил старый волшебник.
Вот в чем и проблема. Что есть! ОНА. Проклятая гриффиндорка, которая перевернула все с ног на голову. Она нашла его внутренний голос, тот, который родился в день принятия метки и тот, который сам Драко старался спрятать, не слушать, тот кто постоянно напоминал ему об предательстве, об одиночестве, о том, что он только марионетка сначала в руках отца, который говорил с кем дружить, что делать, кого ненавидеть, а теперь, после ошибки своего же отца, в руках Темного Лорда, но тот уже решает более глобальные вопросы – жить или не жить. Грейнджер зародила в нем новое ощущение. Ответственность? Привязанность? Желание бороться против системы?
- Я думаю, она тебе простит – тихий голос вырвал его из размышлений.
Конечно простит! Потому что только ОНА на такое способна. Только у нее может быть такое сердце и душа, которая может любить то, что у других вызывает отвращение, то чего другие боятся. Но сможет ли проклятая грязнокровка принять его... полюбить... Он никогда не ответит взаимностью, потому что у Малфоев нет души, они не умеют любить, они не признаются даже себе в этом. Семейный устав не позволит, а за измену только смерть. Потому то, что он должен сделать, она не простит. А он должен. Неожиданно послышались шаги и на башню ворвались те, кого он сам и впустил. Теперь дороги назад нет. Грейнджер осталась в комнате невидимая, обездвиженная, немая, и она, скорее всего, там и умрет. А дома его ожидает мама, жизнь которой зависит только от него. А еще Люциус... из-за которого он и очутился здесь... благодаря которому и появился странный голос, который доводит до безумия, заставляет думать о неповиновении. Но он – Малфой, а им неизвестно ощущение сожаления. Пожиратели подгоняли и требовали действовать. Пока они переговаривались с директором, который на чудо и на зависть выглядел спокойным, готовым до встречи со своей судьбой, надо было заставить перестать дрожать хотя бы руки. Но ничего не выходило, внутренний голос разрывал голову изнутри. Опять послышался стук, и в комнату ворвался Снейп. Когда он глянул, то сразу проник в голову и услышал лишь голос, который просто ревел: “Она не простит”. А потом учитель стал спереди его и... убил... убил директора Хогвартса. Голос в голове закричал. Это был крик радости и ужаса. Счастье от того, что он это не сделал и негодование от того, что это сделал не он! Что теперь будет с ним, мамой, Люциусом. От глубоко самоанализа опять спас Снейп, который шарпнул за рукав и заставил отвести оцепенелый взгляд от места, где только что стоял Дамблдор, где его только что поразил смертельный удар от человека, которому он почему-то доверял. Они бежали из школы. Надо было как можно быстрее покинуть территорию, чтобы иметь возможность трансгрессировать. Из ниоткуда взялся Поттер, который что-то кричал и стрелял заклятиями в спину. Но как же без него? Странно, что он не явился на саму башню. Последний раз он слышал его, находясь в комнате с Грейнджер. Около самой комнаты были рыжие Уизли и Лонгботтом. Тогда где был Поттер? Что он делал тогда на восьмом этаже? Кабинет директора... две метлы... шрамоголовий был на башне! Но это невозможно! А что, если все-таки был и все видел. Он знает, кто убил... а значит... надо привлечь его внимание!
- Инпедимента! – Поттер упал. Снейп опять приказал убегать, но проклятый голос решил по другому. Школьный соперник вспомнил туалет – ночь, которую ОНА совсем недавно просила забыть. – Анлюзор! – И если этот герой и действительно не глупый, то догадается, что делать.
А через несколько минут, сжимала невидимая труба и встречала холодная земля перед его домом. И первый изменник рода сейчас переступит порог, чтобы встретить свою заслуженную смерть, которой он не боится. Уже! Даже в полной темноте Малфой-мэнор было видно. От него исходил поток старинности, величия и превосходства. Пожиратели и Снейп стояли и смотрели на распластанное тело на земле. Зловещую тишину нарушила Белластриса:
- Драко, ты забыл, как правильно перемещаться, мы тебя целую вечность ждем. Вперед, племянничек, только что родился новый и достойный потомок рода Малфоев. Это надо отметить.
Он знал, что тетя недолюбливает Люциуса и сейчас все сделает для того, чтобы “любимый племянник” полностью расплатился за свою измену и ошибку отца. И этот издевательский тон подсказывает, что банальная смерть будет слишком легким наказанием.
- Хватит здесь торчать, открывай ворота, Малфой – буркнул Грейбек.
Рука коснулась холодного металла, и врата бесшумно открылись. К самому замку все шли молча. Надо было максимально сконцентрироваться, чтобы заблокировать свои мысли от Темного Лорда. Он профессионал в этом деле, но нельзя показать истинную причину еще одного провала Малфоев, предательство семьи и самого хозяина. Возможно, так удастся если не спасти, то хотя бы упростить смерть матери. А Люциуса, возможно, просто оставят в Азкабане. Волан-де-Морт встречал их в кресле малой гостиной. С одной стороны сощурено высматривал Петтигрю, а с другой – стояла Нарцисса, которая смотрела себе в ноги, не осмеливаясь посмотреть на сына. Двигалась только костлявая рука на гадкой голове змеи, которая, обвив кресло, смотрела на только что прибывших.
- Приветствую Вас, друзья мои. Северус, вижу ты, наконец, присоединился к нам – послышалось шипение.
Все согнули головы. Никто не осмеливался прямо смотреть на Темного Лорда, когда он говорит.
- Драко, мальчик мой, что такое? Я чувствую страх, который идет от тебя. Не хочешь ли ты сообщить мне, что сын – позорная копия своего отца? Неужели трусы Малфои опять меня подвели?
- Повелитель – отозвалась Беллатриса голосом, который возбужденно дрожал, – парень все сделал.
На какую-то секунду глаза Драко, как и щели Волан-де-морта, распахнулись, но этого они не имели права показывать, потому оба обернулись к Нарциссе, которая от услышанных слов охнула.
- Нарцисса, странная у тебя радость – сказал с разочарованием в голосе “хозяин” и вернувшись опять к прибывшим, но уже с отвращением, продолжил. – Что же, признаюсь, что ошибся. Поздравляю, Драко – ты станешь хорошим помощником. В отличие от своего отца, который меня постоянно разочаровывал, именно ты станешь известным представителем рода Малфоев. Но, вижу, тебе надо отдохнуть? Твой страх перед смертью немного странный, но это пройдет. Ты, наверное, переволновался. Но не каждый день приходится убивать директора своей школы и такого колдуна, как Дамблдора? Даже немного тебе завидую – засмеялся темный волшебник и встал из кресла. А потом грубо, и не глядя уже ни на кого, прибавил: – Нарцисса, отведи сына к себе в комнату, пусть немного отдохнет. Вечер будет интересен.
Женщина с безэмоциональным видом дрожащей рукой коснулась локтя сына. Они вышли в коридор и молча шли. Драко боялся даже глянуть на мать, чтобы увидеть реакцию на слова сестры и Лорда, боялся сказать хоть слово, чтобы не услышать ни одного слова сказанного ему, что бы это ни было – похвала или осуждение. На чудо, сопровождающие взгляды предков из портретов почему-то также молчали. Подойдя к самим дверям, парень, открыв двери, пропустил мать вперед, но она, хотя и зашла, осталась стоять у дверей. Он сделал несколько шагов в середину и развернулся.
- Мама...
- Прости меня – сказал тихий, вовсе не тот голос, какой он так хотел услышать, и вовсе не то сказала бледная женщина, которая не выглядела, как гордая леди Малфой, которую он всегда знал.