Звуковые и цветовые вибрации чрезвычайно тоже сильно воздействовали на мою нервную систему. Будучи обычно сильно взвинченным человеком, я чувствовал себя полностью расслабленным, будто погрузился в тёплую ванну и плавал в пузырях под мягкую музыку.
Нет, даже более расслабленным – настолько расслабленным, что хотелось плакать.
Мы продолжили движение, и весьма быстро, над водами огромного залива, летя на высоте около двенадцати метров над волнами. На горизонте я смог различать несколько точек ― некоторые побольше других, и я понял, что это были острова, несомненно, те, которые я видел перед нашей посадкой на Тиеобу.
Пока мы направлялись к самому маленькому острову, я глянул вниз и увидел, что за нами следовали многочисленные рыбы, забавляясь тем, что пересекали туда-сюда тень, отбрасываемую на воду нашим аппаратом.
— Это акулы? ― спросил я.
— Нет, это даджики ― братья вашего дельфина. Видишь? Они так же любят играть,
Как и ваши дельфины.
— Смотри! ― перебил я Тао. ― Смотри!
Тао посмотрела туда, куда я показывал, и начала смеяться. Я же был ошеломлён, увидев группу людей, приближающихся к нам, как казалось, без помощи какого-либо транспортного средства.
Они находились примерно в двух метрах над водой, в вертикальном положении, и не только плывя в воздухе, а довольно быстро к нам приближаясь.
Вскоре наши пути пересеклись, и состоялся величественный обмен дружескими жестами. В это самое мгновение сквозь меня протекла волна благополучия, продолжаясь несколько секунд. Это было такое самое ощущение, как и то, которое произвела Латоли, и я принял его за знак приветствия от этих “летающих людей”.
— Как они это делают? Это левитация?
— Нет, но на талиях у них ― тара*, а в руках ― литиолак{4}. Они производят определённые вибрации, которые нейтрализуют холодное магнитное поле планеты, позволяя нейтрализовать силу тяготения. Даже вес в миллионы тонн сравнивается с весом пёрышка. Затем, с помощью других вибраций, похожих на ультразвук, они могут направить себя
Точно, куда захотят, как они и делают это сейчас. На этой планете каждый, кто хочет передвигаться на какое-либо расстояние, использует такой способ.
— Почему же тогда мы используем это транспортное средство? ― спросил я, так как с удовольствием поэкспериментировал бы с таким оборудованием, которое, между прочим, было абсолютно бесшумным.
— Мишель, ты нетерпелив. Я привезла тебя этим способом потому, что ты не умеешь летать с литиолаком. Без практики ты можешь разбиться. Может быть, позже, если будет время, я научу тебя, как им пользоваться. Смотри, мы почти что добрались.
В самом деле, мы быстро приближались к острову и могли ясно видеть золотой пляж, на котором грелись на солнце несколько человек. Почти мгновение, и мы уже летели под листьями пальм вдоль широкой дороги, окаймлённой двумя рядами цветущих очень ароматных кустов. Пространство было наполнено звуками и красками насекомых, бабочек и птиц.
Наше транспортное средство медленно продолжало движение на уровне земли. Последний изгиб дороги ― и мы прибыли к “маленькому яйцу”, гнездившемуся среди невысоких деревьев и цветущей виноградной лозы. Казалось, что каждое строение на этой планете имело форму яйца, как правило, лежащего “на боку”, но иногда стоящего и вертикально, как я уже говорил, острым концом кверху. “Скорлупа” была почти белого цвета и не имела ни окон, ни дверей.
Это конкретное яйцо лежало на боку, очевидно, наполовину зарытое в землю. Оно было около тридцати метров в длину и двадцати метров в диаметре ― весьма небольшое по сравнению с теми, которые я видел до сих пор.
Тао остановила аппарат напротив яркого огня, расположенного в центре стены яйца. Мы покинули платформу и вошли в жилище. Когда мы это делали, я почувствовал лёгкое давление – силой не больше веса пухового одеяла. Я вспомнил, что испытывал такое же ощущение и раньше, когда мы проходили сквозь стену космического центра.
Отсутствие окон и дверей у этих зданий само по себе необычно, однако, когда оказываешься внутри, то становится ещё более странно. Как я упоминал ранее, общее впечатление такое, как будто всё ещё находишься на открытом воздухе.
Везде цвета были потрясающей красоты: зелень, ветви деревьев, рассекающих сине– лилово-розовое небо, бабочки, цветы… Помню, как на середину “крыши” села птица, так что мы могли видеть нижнюю сторону её лапок. Казалось, будто она сверхъестественным образом зависла в воздухе ― эффект был весьма необычный.